Виктория Холт - Королева из Прованса Страница 24

– Генрих, у меня есть план, – сказала она. – Пошлите за вашей сестрой и сообщите ей, что она может выйти замуж.

– Если я так поступлю, это рассердит некоторых английских баронов. Да и мой брат Ричард вряд ли одобрит подобный поступок.

– Вы же король. Хорошо, пусть это произойдет тайно. И тогда Симон де Монфор станет навеки вашим преданным другом.

– Что за мудрое маленькое создание моя женушка!

– Вы меня дразните.

– Вовсе нет. Я абсолютно серьезен.

– Тогда докажите это – воспользуйтесь моим советом.

– Клянусь святыми, я так и сделаю.

– Святые на вашей стороне, что бы вы ни делали; а Симон де Монфор (я убеждена в этом) – человек, с которым следует считаться.

Король взял ее под руку, и супруги подошли к окну.

– Понимаете ли вы, как чудесно ощущать вас рядом с собой, вот так? Ни один король не был столь доволен своим браком, как я.

– Только одного нам недостает… сына.

– Всему свое время. Вот увидите, все будет в порядке.

– Я верю вам, – горячо ответила Элеанора.

Холодным январским днем в королевской часовне в Вестминстере состоялось бракосочетание Симона де Монфора с сестрой короля. Хотя церемония проходила в обстановке строжайшей секретности, король собственноручно передал невесту жениху. Тем не менее его одолевали мрачные предчувствия. А счастливые молодожены лучились от счастья и, как и предсказывала королева, поклялись королю в вечной преданности.

Когда Генрих и Элеанора остались одни, она взяла его руки в свои и поцеловала. Новобрачные – очаровательная пара. Разве могли король с королевой, будучи сами так счастливы, отказать этим двоим в обретении друг друга? Теперь принцесса Элеанора и ее супруг Симон де Монфор будут благодарны им до конца своих дней.

– Если только они не пожалеют когда-нибудь о своем браке, – заметил Генрих.

– Когда люди так любят друг друга, им не приходит в голову сожалеть о браке, – строго ответила Элеанора.

Она восхищала его. Король никогда не думал, что семейное счастье может быть таким безоблачным. Он часто с сожалением думал о бедном Ричарде, связанном по рукам и ногам своей стареющей женой, которую он посещал крайне редко. С того самого дня, когда очаровательная маленькая королева прибыла в Англию, Генрих перестал завидовать Ричарду. А вот Ричард с тех пор стал зариться не только на корону старшего брата, но и на его жену.

Как замечательно все складывается, размышлял про себя Генрих. Того же мнения придерживалась и королева, ибо с течением времени становилось все очевиднее, что муж исполнит любое ее желание.

Через два месяца после тайной брачной церемонии в соляриум, где Элеанора сидела со своими прованскими фрейлинами, вошел слуга и сообщил, что к королеве явился посетитель.

– Кто это? – последовал вопрос.

– Он просил не сообщать его имени, миледи.

Королева была озадачена.

– Где он?

– Он ожидает в караульном помещении, миледи. Он просил сначала доложить вам, а потом королю.

– А где король?

– Его величество в королевской часовне с графом Корнуэлльским и графом Честером, миледи.

Королева кивнула и заявила, что немедленно повидает загадочного посетителя.

В караульной ей навстречу двинулась фигура в глубоко надвинутом капюшоне и заключила девушку в объятия.

– Дядя Гийом! – воскликнула Элеанора.

– Да. Как видите, я вернулся.

– Вот и чудесно. Когда вы прибыли?

– Только что. И пришел прямо сюда.

– Без предупреждения! Следовало дать нам знать.

– Я решил сначала разведать обстановку. Если вы помните, я покинул Англию не по своей воле.

– Эти бароны такие глупые… ревнивые… всегда трясутся, что кто-то, кто умнее их, отнимет то, что принадлежит им. На этот раз, дядя, вы никуда больше не уедете.

– Может, и хорошо, что я тогда уехал, – сказал епископ Валансский, и улыбнулся про себя. Отлучку он использовал самым эффективным образом. Все его сокровища в безопасном и надежном месте; а если он смог столько накопить за какой-то год, то сколько же на этой земле осталось богатств, которые только и ждут, чтобы их забрали.

– Теперь вы снова здесь, дорогой дядя, мы с Генрихом будем счастливы оказать вам самый теплый прием.

– Вы полагаете, Генрих будет рад меня видеть?

– Если я рада, то и он тоже будет рад.

– О, все осталось по-прежнему?

– Естественно, так будет всегда.

– Моя умненькая племянница!

– Надеюсь, дорогой дядюшка, вы больше от нас никуда не убежите.

– Я постараюсь укрепить свои позиции, и лучший способ этого достичь – высокий государственный пост… конечно, церковный, раз уж я пошел по этой стезе.

Элеанора молчала. Она знала, что сумеет уговорить Генриха, но в то же время понимала всю сложность ситуации – ведь против дяди Гийома могущественные лорды.

– Я объясню, почему вернулся. Я слышал, что Питер де Рош, епископ Винчестерский, болен и вряд ли долго протянет. Епархия скоро освободится. Я хочу убедить Генриха дать ее мне.

– Епископство Винчестерское! Это один из самых важных постов в государстве! Почти как Кентерберийский диоцез.

– Знаю, моя дорогая. Именно потому я и хочу его получить.

– Вы просите слишком о многом, дядя.

– Но я возлагаю большие надежды на вашу помощь. Я знаю, вы сделаете это для меня. Дорогая, ваше замужество принесло нам, вашим родным, столько радости. Почему бы не продолжать в том же духе? Когда я получу пост епископа Винчестерского, сюда приедет ваш дядя Томас. Уверен, мы и для него подыщем подходящее местечко, правда?

– Правда, – подтвердила Элеанора. До чего же сладостно было ощущать себя столь важной персоной!

Генриха обрадовало возвращение дяди Гийома.

– Хоть я и не горю желанием объявлять во всеуслышание о вашем приезде, но это вовсе не означает, что я вам не рад, – сказал король. – Я был бы крайне удручен, если бы вам пришлось вновь столкнуться с негостеприимством нашей знати.

У него самые лучшие племянник и племянница на свете, ответствовал на это дядя Гийом, и он уверен, что жестокость, проявленная по отношению к нему, ранила их не меньше, чем его самого.

Епископ подтвердил, что сохранить его приезд в тайне – решение мудрое, и проживал в Англии без огласки вплоть до июня, когда Питер де Рош отошел в мир иной.

Тут Генрих, понукаемый Элеанорой, объявил, что у него есть на примете человек, которому как нельзя лучше подошла бы митра епископа Винчестерского. Прелат этот благочестив, с богатым жизненным опытом, готов жертвовать собой на благо церкви, а зовут его Гийом де Валанс, и королеве он приходится родным дядей.

Реакция последовала незамедлительно.

Короля попросил об аудиенции Ричард.