Опасный маркиз - Минерва Спенсер Страница 2

Герцог похлопал ее по плечу, вернулся в свое кресло и продолжил изучать конторскую книгу. Аудиенция была окончена.

За дверями герцогского кабинета возвышались два лакея. Один из них шевельнулся, чтобы закрыть дверь за Мией.

— Спасибо, — сказала она, хоть и знала, что слуг не благодарят.

Лакей по-прежнему смотрел ей через левое плечо, но на его могучей шее появились красные пятна.

Прошло несколько недель с тех пор, как Мия вернулась в Англию, но ее по-прежнему постоянно отвлекало обилие привлекательных мужчин, которые не были евнухами. Этот интерес часто бывал взаимным, и она спиной чувствовала любопытный взгляд лакея, направляясь в библиотеку.

Куда бы она ни пошла: в лавку, или на бал, или в столовую фамильного дома, — всем хотелось узнать побольше о загадочной дочери герцога Карлайла: и слугам ее отца, и толпам незнакомцев, часами ожидавших ее появления возле его дома, и особенно тем, кто вел скандальные колонки в газетах, которые в Лондоне продавали на каждом углу.

Газетчики не успевали сочинять о ней истории так часто, как того желали жадные до сплетен читатели. Те, что посмелее, пытались вытянуть такие истории из нее самой, забирались в герцогскую карету — один из них проделал это прямо на ходу, — прятались в багажном отделении и проникали в примерочную излюбленной модистки Мии.

Вся страна сгорала от нетерпения узнать больше о таинственном прошлом Мии. Не желали этого лишь ее близкие, которые жили в постоянном страхе, что она сделает или скажет что-нибудь настолько ужасное, что от репутации ее семьи не останется камня на камне.

Мия распахнула дверь в библиотеку и остановилась. Ее младший брат сидел за большим столом, занимавшим солидное место у дальней стены комнаты, заставленной книжными шкафами. Из-за шатких стопок книг и бумаг виднелась только его макушка. Мия едва сдержала стон разочарования. Неужели во всем огромном доме не найдется места, где можно остаться наедине со своими мыслями?

Встретившись взглядом с удивленными зелеными глазами брата, она попятилась было из комнаты:

— Прости, Киан, не знала, что ты занят. Не буду тебя отвлекать.

— Останься, пожалуйста. Мне нравится твое общество. — Он жестом указал на гору книг. — Сегодня у меня совсем голова не работает.

Мия вздохнула и закрыла дверь:

— Ты слишком много думаешь, Киан.

Она пересекла широкую равнину блестящего темного паркета и присела на кушетку густо-красного цвета напротив стола.

— Отец тоже так говорит.

Мия поморщилась:

— А, отец.

Она развязала ленты своих тонких лайковых туфель и сбросила их, садясь по-турецки, но поймала взгляд Киана и примирительно подняла руку:

— Брат, пожалуйста, меня уже только что отругали. Не злись на меня.

Киан покачал головой, так что каштановая прядь упала ему на лоб:

— Мне плевать, как ты сидишь, Мия, но ты знаешь, как это важно для отца. Придется тебе привыкнуть к нотациям, если продолжишь так сидеть. — Он отодвинул стопку книг в сторону, чтобы лучше видеть сестру. — Но довольно об этом. Скажи, ты с нетерпением ждешь вечера?

— Нет.

Киан расхохотался.

— Я не шучу. Это будет просто еще одна возможность сделать или сказать что-нибудь не то и навлечь на себя гнев отца.

— Да ладно тебе, Мия. Я ничего не видел о тебе в книге для записей пари у себя в клубе. — Он ухмыльнулся. — Во всяком случае, на этой неделе.

— Ха. Очень смешно. Того, что я натворила на балу у Чаррингов, достаточно, чтобы заполнить несколько книг. — Мия оперлась локтем о спинку кушетки и опустила подбородок на руку.

Киан помрачнел:

— Пора забыть о том… э-э… случае, Мия. Я уже давно о нем ничего не слышал.

«Случай» приключился во время первого бала Мии, на котором она ужасно опозорилась. Утешения брата показались ей наивными и излишне оптимистичными. Люди перестали делать на нее ставки в книгах для пари, но это не значило, что они обо всем забыли.

— В любом случае, — продолжил Киан, — не сомневаюсь: этим вечером у тебя не будет отбоя от ухажеров.

Брат Мии изо всех сил старался приукрасить событие, которое, в сущности, сводилось к публичному аукциону.

Мия пожала плечами:

— Да уж, на званом обеде нежеланных гостей не будет, только люди с безупречной родословной. После того как отец увидел, как я на балу у Пауэллсов говорила с наследником угольного магната, я усвоила, что богатство, нажитое от добычи угля или производства тканей, обесценивает хорошую генеалогию, в то время как скудоумие, дряхлость и фатовство, напротив, вполне приемлемы.

Киан взглянул на дверь, как будто кто-то — герцог? — мог подслушивать у замочной скважины.

— Дорогая сестра, лучше попридержи язык, если хочешь привлечь хотя бы таких мужчин.

— Мне так и сказали. Кроме того, отец дал понять, что отправит меня в заточение к тете Филиппе до конца моих дней, если я не выйду замуж до конца сезона.

Киан открыл было рот, но тут же опять закрыл. Что-то в обреченном взгляде брата вызвало у Мии угрызения совести.

— Не обращай на меня внимание, Киан. Мне все еще больно от слов отца.

— Ты хоть знаешь, кого отец сегодня предложит твоему вниманию?

— О да, я видела список гостей. — Мие с трудом удавалось сохранять беззаботный тон, кровь пульсировала в висках от ярости при мысли о кандидатах в мужья, которых подобрал для нее отец. Перед каждым будет на столе табличка: лорд Канстон, за восемьдесят, пускает слюни, принимает меня за одну из своих семи дочерей, отчаянно нуждается в наследнике и новой крыше для своего загородного дома в Девоне; виконт Моэм, двадцать два года, кожа бледная, как у юной девушки, и явное равнодушие к женщинам.

— Мия!

Киан встрепенулся так резко, что уронил стопку книг и едва успел поймать ее прежде, чем она свалилась на пол.

— Кто тебе такое сказал?

— Мне тридцать два, Киан. — Мия приподняла брови. — Скажи, брат, разве я не права?

Киан точно язык проглотил, но его пунцовое лицо вызвало у Мии улыбку.

— Твоя физиономия говорит лучше всяких слов.

Мия и правда не могла припомнить, когда в последний раз у нее самой бывал такой румянец. Султан отучил ее краснеть много лет назад.

— Хоть ты об этом и знаешь, Мия, нельзя говорить об этом на людях, особенно при отце.

— Я не на людях, с тобой. Если я не могу даже с тобой говорить откровенно, кто же мне остается? Кузина Ребекка?

— Боже милостивый! Конечно, нет!

Мия тяжко вздохнула:

— О, Киан, как будто я допущу подобную глупость!

— Нет-нет, конечно, не допустишь. — Осоловело посмотрев своими зелеными глазами на