Хесус Уэрта де Сото - Деньги, банковский кредит и экономичские циклы Страница 28

«С окончанием морской войны, которая держала сокровища рудников запертыми в испанских и португальских колониях, Европа внезапно наводнилась золотом и серебром в количествах, превышающих потребность, так что, попав в обращение, они сразу упали бы в цене. Предвидя это, амстердамцы поместили металл в слитках в Банк, где его хранение осуществлялось с очень низкими издержками для них, и время от времени брали оттуда понемногу, чтобы посылать в другие страны, когда рост курса делал это оправданным. Эти деньги, которые, будь им позволено наводнить [рынки] слишком быстро, чрезвычайно повысили бы цены на все (к великому несчастью всех тех, кто живет на фиксированные и ограниченные доходы), были постепенно распределены по многим каналам, оживляя промышленность и поощряя торговлю. Тогда Банк Амстердама действовал не только в соответствии с частными интересами коммерсантов города, но вся Европа обязана ему большей устойчивостью цен, равновесием обмена и более постоянным соотношением между двумя монетными металлами; и если бы банк не восстановился, можно было бы сказать, что великая система торговли и политической экономии цивилизованного мира осталась бы без существенной части своего механизма»[159].

Из этого видно, что Банк Амстердама не стремился к извлечению непропорционально высокой прибыли путем мошеннического использования вкладов. Вместо этого в соответствии с тем, что указывает Саравиа-де-ла-Кал- лье и другие упомянутые нами схоласты, он удовлетворялся скромными доходами в виде платы за обеспечение сохранности вкладов и небольшим доходом от обмена валют и продажи клейменых металлических слитков. Однако и этого дохода было более чем достаточно, чтобы покрывать операционные затраты и расходы по управлению, а также получать некоторую прибыль и поддерживать репутацию честного учреждения, исполняющего все свои обязательства.

Об огромном престиже Банка Амстердама также свидетельствует ссылка на него в корпоративном уставе 1782 г. испанского Банка Св. Карлоса. У этого банка при его создании не было гарантий Банка Амстердама, и он был основан для финансирования казначейства путем использования вкладов, власти и влияния, но даже он не смог избежать огромного влияния голландского банка. Так, статья XLIV устанавливает, что частные лица могут держать вклады или «эквивалентные средства наличными непосредственно в банке, и кто бы ни желал сделать вклад, ему должно быть позволено это, равно как выписывать чеки на эти деньги или постепенно изымать их, и, дабы освободить их от необходимости осуществлять платежи самим, их чеки будут приниматься как оплачиваемые банком. На своей первой встрече акционеры определят сумму за тысячу, которую торговцы будут платить банку по своим вкладам, как это делается в Голландии, и установят другие условия касаемо наилучшего выполнения дисконта и учета»[160].

Давид Юм и Банк Амстердама

Признаком огромного престижа Банка Амстердама среди ученых и интеллектуалов, а также торговцев является факт прямого упоминания банка Давидом Юмом в эссе «О деньгах». Впервые оно было опубликовано в сборнике Юма «Политические рассуждения» (Political Discourses), изданном в Эдинбурге в 1752 г. В этом эссе Давид Юм формулирует свои возражения против бумажных денег и доказывает, что лишь финансовая политика, которая заставляет банки поддерживать 100 %-ный коэффициент резервирования (в соответствии с традиционными принципами права, регулирующими денежную иррегулярную поклажу), может обеспечить платежеспособность [банковской системы]. Давид Юм заключает, что «искусственное увеличение этого вида кредита никогда не может быть выгодно для торговой нации; напротив, оно приносит ей вред, ведя к увеличению количества денег сверх их естественного соответствия труду и количеству товаров, а следовательно, и к повышению цен в ущерб купцу и мануфактуристу. С этой точки зрения надо признать, что самым полезным банком был бы тот, который запирал бы в кассу все получаемые им деньги и никогда не увеличивал бы количества денег, находящихся в обращении, как делают банки, вкладывающие известную часть своих капиталов в торговлю. Действуя таким образом, государственный банк сильно ограничил бы деятельность частных банкиров и ажиотеров, и хотя государство в этом случае должно было бы нести на себе бремя вознаграждения директоров и счетчиков банка (потому что при такой организации последний не получал бы никакой прибыли от своих операций), но выгода, которую извлекала бы нация из низкой цены труда и из уничтожения бумажного кредита, с избытком возместила бы этот расход»[161]. Юм не вполне прав, заявляя, что банк не заработает прибыли, поскольку, как показывает опыт Банка Амстердама, платы за обеспечение сохранности вполне достаточно для покрытия операционных расходов и она может даже приносить скромную прибыль. Однако его анализ недвусмысленно указывает на то, что, защищая создание государственного банка с такими характеристиками, он имел в виду успех Банка Амстердама, а также пример, которым этот банк к тому времени служил уже более ста лет. Кроме того, третье издание Essays and, Treatises оп Several Subjects, вышедшее в четырех томах в 1753–1754 гг. в Лондоне и Эдинбурге, включает примечание Юма в связи с фразой «самым полезным банком был бы тот, который запирал бы в кассу все получаемые им деньги». Сноска за номером 4 содержит следующие слова:

«Как в случае с Банком Амстердама».

Представляется, что Юм написал эту сноску с намерением яснее акцентировать свое мнение относительно того, что Банк Амстердама представляет собой идеальную модель банка. Юм был не первым, кто выдвинул требование 100 %-ного резервирования для банковского дела. Его опередили Якоб Вандерлинт (1734) и особенно директор Королевского монетного двора Джозеф Харрис, который полагал банки полезными лишь до тех пор, пока они «не выпускают чеков, необеспеченных реальными сокровищами»[162].

Сэр Джеймс Стюарт, Адам Смит и Банк Амстердама

Сэр Джеймс Стюарт предлагает нам важное выполненное современником исследование операций Банка Амстердама в своем трактате, опубликованном в 1767 г. под названием «Исследование принципов политической экономии: Опыт о науке внутренней политики свободных наций» (Ап Enquiry into the Principies of Political Oeconomy: Being an Essay on the Science of Domestic Policy in Free Nations). В главе 39 второго тома Стюарт анализирует «обращение монет через Банк Амстердама». Автор утверждает, что «каждый шиллинг, записанный в банковские книги, действительно представляет собой монету, запертую в хранилищах банка». Однако он заявляет: «Хотя в соответствии с банковским регламентом ни одна монета не может быть выдана ни одному лицу, которое представит такое требование, на основании того, что имеет кредит в банке; у меня все же нет ни малейшего сомнения, что и кредит, записанный в банковские книги, и соответствующие ему наличные в хранилищах могут претерпевать чередующиеся приросты и снижения, соответствующие большему или меньшему спросу на банковские деньги»[163]. Во всяком случае, Джеймс Стюарт указывает, что банковские операции «ведутся в глубочайшей тайне» в соответствии с традиционным для банковского дела недостатком открытости, особенно значимым для случая Банка Амстердама, чьи уставы и операции требовали поддержания 100 %-ного коэффициента резервирования. Если Стюарт прав и в его времена это соотношение нарушалось, то логично, что в то время Банк Амстердама стремился любой ценой скрыть этот факт.