Без дна. Зависимости и как их победить - Джудит Гризел Страница 11

совместно со своим студентом Джоном Корбитом, предположил, что все без исключения стимулы, влияющие на наши чувства, парируются нервной системой для возвращения в состояние гомеостаза. В качестве стимула может выступать наркотик, а может, например, хорошая или плохая новость, влюбленность или прыжок с парашютом. В рамках своей теории оппонентных процессов Соломон и Корбит показали[10], что степень проявления чувств поддерживается около «установленной величины», как температура тела и баланс воды. Они предположили, что любое ощущение вроде «хорошо», «плохо», «счастье», «печаль», «воодушевление» – представляет собой нарушение стабильного самочувствия, которое мы воспринимаем как «нейтральное». В частности, теория оппонентных процессов гласит, что любой стимул, изменяющий работу мозга таким образом, что это сказывается на наших чувствах, вызывает в мозге ответную реакцию, прямо противоположную воздействию стимула. Ньютон бы лаконично резюмировал, что «кто взлетит – тому и падать».

Допустим, наш мозг зафиксировал внешний стимул, вызывающий приятные либо неприятные ощущения. По Соломону и Корбиту, в обоих случаях мозг реагирует, противодействуя этим чувствам. Допустим, вы сдали анализ, показавший, что у вас рак. Вполне вероятно, что сразу после такого известия вас охватит паника или отчаяние, которые приведут к общему состоянию обеспокоенности, когда вы начнете обдумывать многочисленные последствия этого известия. Эти менее острые чувства крепнут, если и следующие результаты ваших анализов выглядят плохо. Однако если ситуация изменится – допустим, следующая биопсия уже окажется чистой, вы не вернетесь сразу в исходное состояние, а переживете период эйфории, который, в сущности, прямо противоположен еще недавно обуревавшему вас отчаянию. Такой паттерн изменения аффективных переживаний запускается в результате любых событий, выбивающих наш мозг из нейтрального состояния равновесия.

Хотя, в принципе, мы обычно не представляем, как устроен аффективный гомеостаз, большинству из нас такая смена состояний знакома – она сопутствует романтической любви. Как правило, «влюбляясь», мы ощущаем драматичные аффективные перемены, ошеломительно приятное состояние наполняет даже рутинные переживания искристой радостью. На первом этапе влюбленности паттерны мозговой активности, выявляемые путем фМРТ[11], практически неотличимы от возникающих при употреблении кокаина[12]. Рано или поздно мы приспосабливаемся к этому состоянию блаженства и вновь ощущаем землю под ногами. Пока источник нашего стимула (любимый человек) остается рядом, дела идут просто прекрасно – это наша новая норма. Однако если возлюбленный идет на разрыв или каким-то образом уходит от отношений, происходит оппонентный процесс, приводящий к «разбитому сердцу». Могут потребоваться месяцы или годы – в зависимости от интенсивности чувств и продолжительности связи, – чтобы вернуться к нейтральному состоянию.

При наличии «точки равновесия» можно осмысленно интерпретировать непрестанно изменяющийся «входной поток». Длительные чувства, имеющие определенную окраску, притупляют нашу способность воспринимать новую информацию и, следовательно, реагировать на нее; так действует нервная система, для которой все преходяще. Это означает, что если вы встретите Прекрасного Принца или Принцессу, то эйфория когда-нибудь пройдет. С другой стороны, даже самые кошмарные злоключения не приводят к перманентному отчаянию. Все это касается и более прозаических стимулов: думаю, каждый когда-нибудь испытывал спад настроения, вернувшись домой из отличного отпуска, или облегчение, скажем, когда водитель вашего такси сумел избежать столкновения.

Может казаться любопытным и наверняка пугающим, что мозг, вместо того чтобы обеспечить медленное затухание сигнала, парирует его собственным сигналом, имеющим прямо противоположный вектор. Чтобы было проще понять, почему необходима именно такая взаимосвязь, давайте вообразим альтернативный мир. В этом мире каждый вторник наступает День Счастья, и всем людям еженедельно искусственно накачивается приподнятое настроение. Несомненно, если все мы будем постоянно предвкушать такой день, то некоторые события, требующие нашего внимания, по вторникам, вероятно, будут упущены или проигнорированы. Что делать, если во вторник у вас поранился ребенок или разразилась нешуточная буря? Блаженное отключение от проблем раз в неделю – это входной билет на вымирание. Аналогичный риск связан с перманентным депрессивным состоянием. В состоянии хронического отчаяния мы не сможем заметить открывающихся возможностей и правильно отреагировать на них.

Информация обнаруживается, передается и воспринимается мозговыми нейронами на основе контраста между этой информацией и так называемой «сигнатурой» (или характеристическим уровнем). В ответ сигнал может либо тормозиться (ингибироваться), либо ускоряться (возбуждаться). В результате наше самочувствие в долгосрочной перспективе остается стабильным, но не статичным. У разных людей такой «исходный уровень» может отличаться, но у каждого индивида «нейтральное состояние» стабильно сохраняется на протяжении всей жизни. Жизнерадостные дети обычно становятся умиротворенными взрослыми, а пессимисты, как правило, пребывают не в настроении независимо от обстоятельств.

Факт такой жесткой ограниченности диапазона наших чувств чреват серьезными последствиями для наркоманов. Однако прежде чем подробнее поговорить об этих последствиях, стоит упомянуть несколько исключений, не соответствующих данной общей тенденции. Те, кто перенес инсульт и у кого повреждены конкретные зоны коры головного мозга (особенно в правом полушарии), могут превратиться из закоренелых пессимистов в оптимистов (или, если повреждено левое полушарие, – ровно наоборот). Другие расстройства, например болезнь Альцгеймера, могут повлечь столь же драматичные изменения. Однако тем, кто регулярно употребляет наркотики, такая аффективная стабильность не позволяет подолгу поддерживать состояние кайфа. Поэтому из-за хронического приема стимуляторов, в частности кокаина или метамфетамина, исходный уровень аффектации у человека может измениться. К несчастью для зависимых, такие сдвиги всегда происходят «не в ту сторону», в результате чего настроение на базовом уровне становится все более угнетенным.

Гомеостаз

Итак, ЦНС служит не только сенсором, детектором контрастов и диспетчером по реагированию на пертурбации, происходящие в окружающей среде; она к тому же превосходно умеет подстраиваться под входные сигналы, изменяясь при этом. Способности мозга динамически реагировать на стимулы окружающей среды и даже предвосхищать их (подробнее об этом ниже) – это его наиболее примечательная грань.

Нейробиологи называют способность мозга к модификации пластичностью, и сейчас эта способность активно исследуется[13]. Постоянные изменения в ответ на сигналы, поступающие из окружающей среды, называются обучением, и учиться умеют все существа, обладающие центральной нервной системой – от тараканов до далай-ламы. Воспоминания несут на себе как бы «печать» обучения, его следы и отголоски; они здорово выручили Джонни (который, как помните, «получил винтовку») из кошмарной скуки его беспомощного сознания, покуда тело валялось на больничной койке. Кроме того, можно сказать, что воспоминания – это неврологическая причина зависимости.

Обучение, связанное с зависимостью, начинается с самого первого приема наркотика. Поэтому любой, кто хоть раз пробовал наркотик, мог оценить, каковы адаптационные способности мозга. Адаптация начинается немедленно и, например, приводит к бессоннице после приема алкоголя, а также вызывает общее чувство дискомфорта, характерное для наступающего наутро похмелья. Такие состояния-«ответки» возникают потому, что клетки мозга, противодействующие расслабляющему эффекту, наступающему после нескольких стопок, возбуждаются сильнее обычного.