Темная жатва - Норман Партридж Страница 8

- Эй, я не шучу, – говорит Чарли с заднего сидения. - Кажется мы проскочили поле. Лучше разворачиваться, или кто-то обойдет нас в погоне за Джеком...

- Ты меня с первого раза не расслышал? – выпаливает Митч. - Мы не проскочили чертово поле. И никто нас ни в чем не обойдет. Я имею в виду, ты вообще когда-нибудь слышал, чтобы кто-нибудь делал то, что мы сейчас делаем? Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-нибудь пересекал Черту?

- Нет Митч... но...

- Никаких "но", дебил. Я все разузнал. Те, другие утырки, всегда относились к Гону, как к игре в прятки. Они тусуются в городке, выжидают, когда Зубастый Джек придет к месту и закричит: Тук-тук-тук, я в домике. Они не пересекают границ города. Мы приведем Гон прямо к нашему приятелю, Зубастому Джеку, и я его задницу разнесу до того, как он пересечет Черту.

- Но что, если это не сработает? Что если Джек каким-то образом прошел мимо нас?

- Знаешь, Чарли, тут есть два маленьких слова, за которые я тебя могу из тачки выпнуть. Одно из них - "что", а второе - "если".

Митч бросает взгляд в зеркало заднего вида, дырявя взглядом ссыкуна на заднем сиденье. Чарли сидит там со свернутым в трубочку комиксом о могучем Торе, и выглядит он так, будто ему только что врезали молотком по голове. И, как убежден Митч, так и должен выглядеть Чарли. Как это видит Митч, сегодня ночью лучше послать нахуй любые "что если"... и вообще любые догадки. На блюде Митча нет места ничему подобному. Он нацелен на единственное угощение, и это угощение - победа в Гоне. После этого для него все будет по-другому. Разумеется, городок получит то, что ему нужно – что ему требуется, чтобы пережить еще один год выращивания отличных урожаев на той же старой земле, то, что ему нужно, чтобы превратить эти урожаи в звонкую монету – все это будет сопровождаться огромным количеством благословений либо сверху, либо снизу, в зависимости от того, в кого лично ты веришь.

Митч видит это под следующим углом. Нахуй благословления, откуда бы они не поступали. У него нет малейшего понимания, как кто-то может осесть в таком никчемном маленьком местечке на всю жизнь, но оно ему и не пригодиться, после сегодняшней ночи. Только не после того, как он разнесет башку Джека на части и вытащит те шоколадные батончики из заросшей лианами груди. Так и происходит, весь городок может захоронить свою любимую страшилку в глубь шкафа и забыть о ней на очередной год, как все обычно и делают. До тех пор, пока календарь не перевернет несколько страниц, и снова не наступит сезон сбора початков. До тех пор, пока очередная тыква не начнет расти в мертвом поле. До тех пор, пока кто-то в одну из ночей не направится туда, не сколотит крест и не прибьет гвоздями пустые одеяния, чтобы свежие отростки не наполнили его.

Но к этому моменту Митч Креншоу будет уже очень далеко. Как только он пригвоздит морду старины Зубастого Джекa, многое для него измениться. Как только он обожрется конфетами, которые наполняют грудь монстра, никто уже не сможет встать на его пути.

О, да! Тащите сюда Зубастого Джекa, он выйдет из этой схватки победителем. И это дохрена что значит... как для него, так и для его семьи. К семье будут по-иному относиться в городке. Они получат новый дом, новую машину. Им не будут приходить счета в течении года – ни в продуктовом, ни по ипотеке, ниоткуда. Это должно сделать его старика практически счастливым. Но Митчу плевать на своего жесткого папашу, на ведьму мамашу, либо сопливую сестру.

Нет. Митч, по большей части, переживает только за себя, и о том, что принесет ему победа в Гоне. Достигни он победы - и его карманы забьются зеленью, как у Джима Шепарда в прошлом году. Даже лучше, он окажется вновь на этой дороге, только тогда, когда будет сваливать из этого городка со скоростью пули, и в последний раз в своей жизни. Такие парни, как Чарли и Бад не смогут с этим справиться. Они не хотели бы выиграть. Не хотели бы увидеть свой родной городишко в зеркале заднего вида. Не знали бы что делать, даже если бы могли что-то сделать. Черт, да они наверняка расплакались бы и в слезах побежали к своим мамочкам и папочкам, если бы кто-то вышвырнул их за Черту.

Поэтому те парни не вылеплены для победы в Гоне. Но только не Митч. Победа в Гоне - единственный способ вырваться из этой клетки, которую все называют "городом", и Митч настолько сильно этого жаждет, что буквально чувствует это. Голод прожигает его живот и горит в его мозгах. Он жаждет этих денег в карманах, жаждет всего того, что придет с ними. Жаждет увидеть городишко в зеркале заднего вида. Жаждет увидеть, что скрывает эта черная дорога, что находится за пределами этих мертвых полей и там, в мире.

* * *

Так что, такова была игра Митча. Ты же помнишь, каково это, так ведь? Все те желания, которые пронизывают тебя насквозь. Чувство, будто ты заперт в маленькой клетке, за решетками из кукурузы. Понимая, просто понимая, что ты застрянешь в этом городке навечно, если только не воспользуешься шансом.

Так что ты знаешь, что значит хотеть сорваться дальше по дороге, и увидеть, что лежит за ней... хотеть этого настолько сильно, что ты готов на все, чтобы это случилось. Разумеется. Ты помнишь игру Митча Креншоу, также, как и помнишь что эта ночь Гона была не единственной. Вглядись за горизонт, куда упирается черная дорога, и ты получишь неопровержимые этому доказательства. Там, конечно, может и не быть парня в черном костюме, который любезно расскажет тебе всю историю, как ты привык по пятничным шоу на ТВ. Но, как говорит тот маленький паренек, практически каждую чертову неделю: "впереди знак", даже если это не осязаемый кусок метала. Он выписан на тьме, и указывает на то, что сегодня вечером нам предстоит