То «заика», то «золотуха» - AnaVi Страница 37

самый край своего же серого пластикового сиденья с тёмно-синей же тканевой обивкой и сидушкой, становясь ещё ближе к выходу и улице, и с ужасом взглянул на новый поток и приток людей! На что же и его же «соседка» — лишь улыбнулась своим мыслям и сбросила со своей макушки чёрные солнцезащитные очки, легко поправив их затем на глазах и переносице. После чего — ещё скрестила руки на груди и закинула правую ногу на левую, подавляя смешок. Следующие пять минут — обещают быть презанимательными! Что ж, и впрямь — «источник» не обманул, а и главное не оплошал: местоположение оказалось — верным. К этому и, правда, вполне можно привыкнуть! И почему она боялась этого — несколько месяцев назад? А действительно… И, пока ещё было время, она прикрыла глаза, вернувшись мысленно туда и в тот конкретный же промежуток времени, вспомнив один диалог, тот самый, что и так резко-резво изменил её жизнь: бесповоротно и безвозвратно!

*

— Ну? Драматически-театральные паузы, конечно, «по-своему» — прекрасны, но…

— …Если я соглашусь стать такой же, как ты, ты исполнишь одну мою просьбу? — Всё же собравшись с духом и голосом же, продолжила она.

— Конечно! Quid pro quo… Только не путай — с Quiproquo!

— Ты ведь всё равно сотрёшь им память…

— «Тебя»… И «из их памяти»! — Поправила её Люция и легко кивнула, подойдя уже и поближе к открытым дверям кабины лифта. — Ну да…

— Тогда создай им одно воспоминание… Пусть они поверят и уверуют — в него!

— Какое? — Не на шутку заинтересовалась девушка, не скрывая и «огня» в глазах.

— Они должны — жить счастливо!.. Хоть — и без меня.

*

Скрип и тяжёлый стук рядом — заставили её тут же переключить своё внимание в другое русло: двери раскрылись — и вновь впустили народ, заставив «соседа» справа нервно вздрогнуть и как-то надсадно, а после и досадно проскулить-простонать. И не прошло же и минуты, после буквально и насильно высиженного закрытия створок, как он тут же и прямо рванулся к ним, как голодный до воздуха и свободы дикий зверь! Вот только и с вынужденным препятствием на пути — в виде и всё той же девушки рядом.

— Вы?.. Вы выходите?.. С-сейчас?! — Запинаясь и чуть заикаясь, спросил-таки её парёнек.

— Это было бы вполне себе неплохо и даже весело, будь это и впрямь борьбой со страхом, где «глаза в глаза» и… всё такое, если бы не было так плохо и грустно — в виде войны с собой! Омнибусофобия и охлофобия… — Задумчиво проговорила, а затем и так же перечислила страхи она, так и не ответив, а затем ещё и цокнула языком, не выпуская «бьющегося за волю» молодого человека ни то что из поля зрения, а и дальше собственного же тела и ног: сжала же его и его же ноги между своими так быстро, сильно и крепко, что он чуть не упал, но и вовремя спохватился-схватился обеими своими руками за синий пластиковый поручень и, наконец, остановился. — Прямо же — набор! Да и все — в одном месте… И впрямь — веселее вместе! Да, Красный? Хотя ты скорее — уже Зелёный. Если и пока ещё — не Синий. Не-здо-ро-вый… И как же тебе так угораздило, а, милый?

— Прости?

Усмехнувшись такому «повторению» и уж точно не от «матери учения», а скорее и именно от «мачехи», а там и «отца мучения», девушка припустила очки на кончик своего курносого носа и взглянула напрямую на молодого человека уже и перед собой, отразив его глаза, ставшие вмиг похожими на блюдца, в своих, как в зеркалах, чёрных зеркалах, и таких же океанах глаз! Ловя ещё ими параллельно — и то, как и тут же затряслись его руки и ноги почти пустились в пляс, подзадоренные потяжелевшим и рухнувшим дыханием.

— Восхваляешь страхами — лень? — Вновь не ответила ему она и улыбнулась, демонстрируя без страха и сомнения, а там и упрёка — уже и свои удлинившиеся клыки.

Испытай

(«Covёr» — domiNo; «AM-A-S» — «Чужая» “Новая Фабрика Звёзд” / Гузель Хасанова и Ivan)

Доброе утро, мир!.. И все, кто его населяют. Да… Утро впервые — солнечное и это… странно! Ведь и обычно это серое, бетонно-стеклянное захолустье — омывают в тон и цвет ему же проливные дожди, да сотрясают бури и ураганы… Что ж, в какой-то степени — знак. Второй! Сразу после… Сегодня! «Дата» — обведённая чёрным маркером в моём же ежедневнике-дневнике. Сегодня — всё и закончится! Ну а пока же ещё нет и всё только в пути-процессе — я вышагиваю по прекрасным же серым, уже и бетонно-плиточным асфальтированным дорогам г… города, в котором мне так посчастливилось же появиться на свет. То есть — на тьму! Потрескавшиеся и местами совершенно отсутствующие — они царапают красную платформу моих чёрных лакированных туфель на высокой и тонкой шпильке, заставляя то и дело спотыкаться: меня и прохожих. Но вот только уже и в отличие от них — мне класть! Да. Вот так просто. И главное — лаконично. Лег-ко. Ведь и если даже я сотру, собью кожу в хлам и подошву убью, вытру в порошок и к чертям — мир не сойдётся клином и не перевернётся с боку на бок или вверх ногами: ради них и в отместку же мне. Подумаешь! Куплю — новые или новую! Проблемы? Точно — не у меня. И будут! Пока мои чёрные же рваные на коленях джинсы привлекают внимание куда более старшего, не взрослого, поколения. Вместе и с белой же майкой-алкоголичкой, открывающей больше, чем нужно; и вызывающей оханье-аханье и шёпот с шипением-шушуканьем. И всё же это — в спину! Явно указывая этим и мне же — на мою же бессонно-и-бессовестно-ночную постельную жизнь. Но и вот знали бы уже они, чем я на самом деле промышляю-занимаюсь по ночам — молчали бы! Точно! Лучше бы и изначально — просто молчали. Порицатели херовы! Мои же планы, как и моё же настроение, меняются в