Страшные истории для бессонной ночи - Лилия Белая Страница 33

ее блестели, отражая огоньки свечей в канделябрах. Увидев Уго, она подалась вперед. Он поспешил к ней и прижал ее к сердцу, надеясь, что она не почувствует, как часто и сильно оно бьется. Уго погладил невесту по спине, втянул носом аромат ее духов и закрыл глаза, запоминая этот миг во всех мелочах и деталях, словно это было последнее объятие в его жизни.

— Вы поговорили? — спросила Айне, отстраняясь, чтобы посмотреть жениху в глаза.

— Да.

Айне вопросительно приподняла брови.

— Она все поняла, — солгал Уго.

— Тогда почему ты так взволнован? — недоверчиво нахмурилась Айне.

Уго замялся.

— Не поверю, что Сибилл может такое простить… — продолжила Айне, от напряжения заламывая руки, — ответь мне честно!

— Да какая разница, что она сказала? — начал сердиться Уго. — Я объяснил, что у меня уже есть так называемая Лебедушка. Сообщил ей о тебе, это главное!

— Она знает, кто твоя невеста?

— Это имеет значение?

— Конечно! Сибилл мстительна, у нее длинные руки, а дотянуться до тех, кто рядом, — проще простого!

Уго хотел было сказать правду, но тут же передумал, решив воспользоваться страхом Айне.

— Она знает.

— Горе мне! — всплеснула руками девушка. — Горе нам всем!

Уго выдержал паузу и покачал головой, делая вид, будто очень сожалеет о случившемся. Айне начала сильно кашлять и задыхаться. Уго усадил ее в кресло и громко позвал экономку. Та ворвалась в залу, готовая к очередному приступу, неся в руках склянку и какие-то тряпки. Как только Айне пришла в себя, Уго продолжил свою игру.

— Я не хотел волновать тебя, дорогая. Прости… Сибилл бросала мне вслед какие-то проклятия, я не слушал. Не думаю, что она может чем-то нам навредить, но…

— Что?..

— Если ты так переживаешь, мы можем уехать далеко-далеко отсюда. Туда, где Сибилл не сможет до нас добраться.

— В Техас? — догадалась Айне.

— Если только ты пожелаешь.

Вспоминая последнюю встречу с Сибилл, Уго и сам был бы рад убраться подальше от этой женщины. Она одновременно и притягивала его, и внушала необъяснимый, животный страх. Уго не мог отделаться от чувства, что она и сейчас наблюдает за ним.

— Не спеши, — мягко добавил он, надеясь, что к утру Айне свыкнется с мыслью об отъезде, — подумай до завтра.

Айне не ответила.

Всю ночь Уго промучился. Никогда прежде он не видел настолько ярких и пугающе реалистичных сновидений. Он оказался на поляне, вокруг него плясали девы в белых платьях и лишь одна — в черном. Уго пытался найти среди них Айне, но никак не мог различить лиц танцующих.

— Кто из нас твоя Лебедушка? — наперебой смеялись они, кружась вокруг него. — Кто теперь твоя невеста?

Уго схватил наугад одну из дев за белый рукав, но та вырвалась и исчезла, оставив в его руке белые перья.

— Упустил! Упустил! — злобно расхохотались остальные.

Уго проснулся и резко сел на кровати. Простыня под ним сбилась, одеяло лежало на полу. Весь мокрый от пота, он поднялся, зажег лампу и закурил прямо в номере. От кого-то он слышал, что индейцы умеют бороться с дурными снами, сплетая для них ловушки. Конечно, это все вздор, думал Уго. Когда-то от бессонницы и ночных кошмаров его мать принимала лауданум. Если так будет продолжаться, он обратится к лекарю. Выпуская дым в приоткрытое окно, Уго нервно усмехнулся: до чего способна довести встреча со склочной женщиной. В ведьмовство он по-прежнему не верил, хотя его пугало, как Сибилл смогла завладеть его разумом и пробраться в сны. Впрочем, даже самому себе Уго не хотел признаваться в том, что он ее побаивается.

Он попробовал отвлечься от мыслей о ней и предался приятным грезам, представляя, как они с Айне входят в его поместье в Техасе. Пожалуй, он разрешит ей взять с собой верную экономку и даже повара, если они захотят. В том, что Айне согласится уехать, Уго теперь почти не сомневался.

Успокоившись, Уго поправил постель и лег. Задремал он быстро. К несчастью, вместе со сном вернулись и девы в белом. Теперь у них у всех было лицо Айне, но стоило ему схватить одну за руку, как та превращалась в Сибилл. Мечась в постели, Уго просыпался снова и снова, до самого рассвета.

В ужасном расположении духа он отправился в «Белую лилию». Айне сообщила о своем решении переехать, чем очень обрадовала Уго. Слуги тут же начали собирать вещи, а Айне только и делала, что лила слезы. Она ничего не ела уже целые сутки, и, казалось, единственное, что давало ей силы, — это созерцание озера из окна своей спальни. Уго не мешал ей, хотя ее нездоровая привязанность к этому водоему его раздражала. Глаза невесты покраснели от слез, и сама она будто ссутулилась. Уго понимал, что страх перед Сибилл и тоска из-за неизбежного отъезда сделали ее уязвимой, но не хотел, чтобы она передумала. Он знал, что рано или поздно озеро уничтожит фундамент особняка, потом сгниет пол и обвалится накренившаяся башня, посыплется потолок и обрушатся стены. Айне не желала слушать разумные доводы, слепо веря, что особняк еще можно спасти, зато боялась проклятия Сибилл. Уго не переубеждал невесту, ухватившись за этот страх как за единственную возможность спасти ее.

На следующий день он отправился в Дублин: на его наследство нашелся покупатель. Предстояло уладить все вопросы с документами. Оставив невесту со слугами собирать чемоданы, он поспешил уехать. Сделка заняла пару недель. Мучимый неприятными кошмарами с участием Сибилл, Уго мало спал. Он обратился с этой проблемой к местному лекарю, и тот дал ему пузырек со спасительным снотворным, благодаря которому Уго наконец смог провести целую ночь в забытьи. Но ожидаемого облегчения это не принесло.

Уставший, но довольный сделкой, Уго спешил в особняк у озера. Лужайки, круглый год остававшиеся зелеными, припорошил снег. Зеленовато-красные заросли дикого винограда, покрывающие стены «Белой лилии», ярким пятном выделялись на фоне снежного великолепия. На мгновение Уго стало жаль покидать эти места, но, как только он подошел к дверям, все сожаления испарились. Веранда за время его отсутствия заметно просела, и дверь перестала закрываться до конца. Уго занес руку над дверным молотком, но не успел постучать: ему открыла уставшая и изможденная экономка.

— Господин Уго… — шепотом произнесла она, — как хорошо, что вы вернулись!

— Что-то случилось?

Уго снял с головы цилиндр и стряхнул с него снег.

— Идите за мной. Оставьте пальто, не снимайте.

Встревоженный Уго поспешил за экономкой. Половицы протяжно скрипели под ногами. Дом пах сыростью еще сильнее прежнего. Уго показалось, что, пока он занимался делами в Дублине, здесь совсем не топили: