Жили они долго и счастливо - Мэтт Шоу Страница 31

Интересно, в какой момент "стильное опоздание" становится откровенно грубым и наплевательским к графикам людей.

Это не имеет значения.

Я не сижу в машине еще двенадцать минут – холодно и есть хочется. Еще пара минут, а потом я поднимусь и нажму на звонок. Я не думаю, что есть что-то плохое в том, чтобы просто быть "вовремя". Во всяком случае, я думаю, что это более вежливо и помогает выделить меня среди других мужчин – тех, кто считает себя альфа-самцами.

– Питер? Это ты?

Смотрю в окно машины – она стоит в дверях и машет мне рукой. Интересно, как долго она там была. Я машу в ответ и улыбаюсь. Интересно, я все еще жду последней минуты?

– Ты заходишь?

Думаю, нет.

Она спускается со своего крыльца к машине, сияя мне улыбкой, которая заставляет забыть о неловкости первого свидания. Она красивее, чем я помню. Момент слабости на долю секунды заставляет меня задуматься, купил ли я еду той марки или нет. Может быть, она стоит капитана.

Я вылезаю из машины.

– Ты что там делал?

– Мы договорились в восемь. Еще нет восьми.

Она засмеялась.

– Ты взял еду на вынос? – спросила она, заглядывая в мою машину.

– Еду на вынос?

– Ты сказал, что принесешь еды на ужин.

– В багажнике, – я подхожу к багажнику и вытаскиваю из него две сумки с покупками.

– Ну, проходи, здесь холодно!

Она ведет меня к комфорту своего дома.

– Что купил? – спросила она.

Я полагаю, она говорит о еде.

– Замороженная еда для микроволновки.

Она засмеялась, когда вошла в свой дом, а затем повернулась и придержала для меня дверь.

– Замороженная еда для микроволновки?

– Замороженная еда для микроволновки, – повторяю я.

Питер – заезженная пластинка.

– Правда? – снова засмеялась она.

Я поднял сумки, чтобы она могла видеть, что я говорю серьезно. Мое сердце екнуло, когда я понял, что, возможно, у нее нет микроволновки. Невозможно. У всех есть микроволновка.

– О, хорошо. Честно говоря, я рада, что ты не принес нам карри, у меня было ужасное предчувствие, что ты принесешь карри, – сказала она.

Я не ем карри.

Грязная еда.

Я не ем края любого мясного продукта. Края, для меня, грязная еда. Я не ем то, что не воспринимаю как свежее, например бутерброды в пакете. Если я собираюсь съесть сэндвич, мне нужно, чтобы он был приготовлен передо мной – отчасти для того, чтобы убедиться, что используемые ингредиенты свежие и съедобные, но также и для того, чтобы скучающие работники общепита не добавили никаких посторонних предметов.

Я считаю, что карри делают в основном из тонкого края вырезки, которые больше никто не ест. Эти ингредиенты не такие свежие, какие должны быть. Я считаю карри самой грязной едой.

Она взяла у меня пакеты и повела меня на кухню.

– Где коробки? – спросила она, заглядывая в пакеты.

– Я оставил их дома.

– Дома? Как мы узнаем, как их готовить?

– Кажется, я помню, как их готовить...

– Какого черта ты оставил упаковку дома?

– Я не хотел забивать твою мусорку коробками. Они довольно громоздкие.

Я также не хотел, чтобы она увидела, что это дешевый бренд.

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил, что у тебя не все в порядке с головой? – снова засмеялась она.

Я улыбнулся ей.

– Раз или два, – ответил я.

– Ну, после тебя, – сказала она, указывая на микроволновку в углу комнаты.

Я взял сумку из ее рук и подошел к микроволновке.

– Разве ты не хотела сначала посидеть и выпить? – спросил я.

Так обычно проходят свидания: сначала вы входите в дом, садитесь, выпиваете чего-нибудь, болтаете, узнаете друг друга, а затем продолжаете болтать во время ужина. Я часто обнаруживал, что начиная с ужина, чаще всего возникает молчание или бессмысленная болтовня.

– Конечно, – сказала она, проходя в гостиную.

Не было никакого приглашения следовать за мной, но я все равно позволил ей идти впереди. Она села на диван в углу неряшливой комнаты и поманила меня присоединиться к ней, похлопывая по пустому месту рядом с ней.

Я выбрал стул напротив. На ее лице появляется слегка разочарованное выражение.

– Как прошел твой день? – спросил я, не особо заинтересованный, но пытаясь начать разговор, который, надеюсь, перерастет во что-то более стоящее.

– Хорошо, – ответила она.

И вот так мои мечты об интеллектуальном обмене рухнули.

– Так зачем же ты все-таки принес замороженную еду? Должна признаться, я ожидала чего-то немного... ну... немного большего... – сказала она.

Справедливый вопрос, я полагаю.

– Ты когда-нибудь была на свидании, где еда стоила огромных денег, но ты слишком нервничала, чтобы что-то съесть? – спросил я.

Я не нервничаю, но обнаружил, что некоторым девушкам нравится видеть мужчину нового века – чувствительного хорошего парня, который когда надо может быть настоящим мужчиной.

– Ты нервничаешь? Это так мило.

Вот видите.

Надеюсь, вы записываете эти советы и советы, которые я вам даю.

Питер – романтик.

– Тебе не о чем нервничать, – продолжила она.

С этими словами она встала, подошла к моему месту и села мне на колени.

Я хотел было открыть рот, чтобы что-то сказать, но она поцеловала меня, ее язык был глубоко в моем рту и двигался как одежда в стиральной машине.

Я рад, что прополоскал рот перед выходом.

Хотел бы я, чтобы и она удосужилась это сделать.

К счастью, она остановилась.

– Ты все еще нервничаешь?

Нервничаю ли я? Нет. Но меня тошнит.

– Это был приятный сюрприз, – ответил я.

Питер – чертов лжец.

– Мы всегда можем пропустить основной прием пищи и перейти сразу к десерту, ​​– предложила она.

Предложение, не буду врать, оттолкнуло меня. Мне даже не пришлось готовить ей "Kапитана Бердси", а тут она уже предлагала мне свою пизду. Интересно, если это так просто, у скольких других людей была такая же возможность.

Это девушка не для меня.

– Хорошо, – сказал я, когда она снова наклонилась, чтобы поцеловать меня.

План был таков: подняться наверх, трахнуть ее, сымитировать оргазм и убраться к черту. Думаю, я смогу сделать это быстрее, чем приготовить еду в микроволновке (и с жадностью проглотить ее). Когда она начала расстегивать мою рубашку, я задумался о том, как украсить дом