Проходите, раздевайтесь - Людмила Станиславовна Потапчук Страница 3

столь со многими девушками знаком. Я же получаю образование при помощи надомного обучения. Точнее, это только так называется официально – надомное обучение. А на самом деле это всего лишь термин, потому что в реальности я хожу в школу, но при этом занимаюсь с учителем с глазу на глаз. С каждым из учителей. И не сижу в классе со всеми, потому что, когда я сижу в классе, мне тяжело сосредоточиться на изучаемом предмете. Я трачу слишком много сил на каждого из обучающихся, на то, чтобы привыкнуть к каждому, и на учебу сил у меня уже не остается.

У меня уже был печальный опыт обучения в школе на общих основаниях, то есть в классе с большим количеством других обучающихся. Свой первый класс я помню не очень хорошо, но я слышал, как мама кому-то рассказывала, что поначалу она приводила меня домой из школы и ей казалось, что я маленький трупик. Это образное выражение. Разумеется, я не был трупиком, просто мама считала, что я проявляю очень мало чувств и этим похож на неживого.

Образные выражения нужны для того, чтобы разнообразить речь.

В первом классе я сменил три школы. Я это помню, но не хорошо.

Помню, что во втором классе я влюбился. Или мне так казалось. Это уже была частная школа, и там было мало детей, и среди этих детей была девочка Карина, с которой я дружил.

Мы писали там не в тетрадях, а в альбомах, потому что это была не совсем обычная школа. И я весь альбом изрисовал сердечками и надписями «Карина». И даже написал на обложке: «Не открывать никому, кроме Карины и Ольги Анатольевны». Ольгой Анатольевной звали нашу учительницу.

Я помню, что в третьем классе Карина куда-то уехала и в связи с этим исчезла из нашего класса. Я помню, что мама говорила кому-то: в классе было две девочки, красивая и веселая, и Ивану нравилась веселая. Я не знаю, что красивого было в девочке по имени Соня. Я почти не помню лица Карины. И мне от этого иногда грустно.

Но я хорошо помню, что Карина не красила свое лицо.

Я хорошо помню, как переехали мы сами, и как поселились в этом маленьком городе на самой его окраине, сменив маленькую квартиру на большую, и как я пошел в обычную школу. Как много там было людей и как они шумели на уроках. Как учительница носила на своей голове волосы, выкрашенные в три разных цвета, хотя была старой. Как она задавала мне вопрос, потом, не дожидаясь ответа, уже следующий, потом еще один, и еще, и махала на меня рукой, и задавала вопрос уже другому учащемуся, а я все стоял и думал, как ответить на все ее вопросы. И потом отвечал, но это было уже не нужно.

Я помню, как мама перевела меня на это надомное обучение. Уже в другой школе. И мне сразу стало проще учиться, потому что я не отвлекался на других учащихся, от которых очень много шума.

Я помню, как две незнакомые мне девочки стали ходить за мной по школьным коридорам и смеяться. Во время перемен, когда я переходил от одной учительницы к другой. Они смеялись и показывали на меня пальцами, чтобы я догадался, что смеются они именно надо мной. И я один раз спросил, что именно их во мне смешит, но они не ответили. И я стал говорить с мамой. Я сказал ей, что, когда стану совсем взрослым, буду жить один. И мама сказала – ну что же. И еще спросила – а нас с папой в гости пригласишь? И я ответил – почему нет. И повторил, что буду жить один. И мама сказала: в смысле – не женишься? И я сказал – да, не женюсь.

Я не знаю, почему я так сказал. Известно же, что не все женщины одинаковые.

Но почти все они с определенного возраста стараются красить свои лица, чтобы казаться более красивыми, а это обман.

И эта матрешка тоже красит, и мне почему-то это важно.

Я видел ее в школе. Она была немного более толстая, чем большинство девочек, но не самая толстая. Вообще мне нравилось, что она не очень тонкая. Это ее украшало. Но у нее было слишком яркое лицо, и это мне было неприятно. И я понимал, что она не обязана быть мне приятной. Но все равно меня раздражало ее яркое лицо.

А теперь я встретил ее здесь.

Сюда, в поликлинику, мы с мамой пришли, чтобы получить какую-то важную справку для ОГЭ. Мама не хотела ее получать. Но ее заставила та дама, которая служит заведующей учебной частью, это называется сокращенно завуч. Завуч сказала, что поскольку я ребенок с особенностями развития, то школе очень нужна такая справка. Чтобы я сдавал не все экзамены и чтобы мне дали на экзаменах дополнительное время.

Мне не нужно дополнительное время. Я письменные работы всегда сдаю раньше времени, и учителя удивляются, что там все правильно. Я быстро и хорошо работаю, если меня не отвлекать. И я бы сдал все экзамены без проблем.

Но завуч сказала, что я ребенок с особенностями развития.

Я считаю, что у всех есть особенности развития. Ведь в каждом классе есть высокие и низкие, и одни растут быстрее, а другие медленнее. И одни учатся хорошо, а другие плохо. И одним больше нравится биология, и они учат биологию, а другим – русский язык, и они забывают про биологию. Но их не заставляют ходить в поликлинику по всем врачам. А меня заставляют. Я сказал это маме. И мама сказала, что я прав, но что мы все равно получим эту справку, раз им так нужно, пусто только отстанут.

И я подумал, что лучше сделать, как говорит мама.

И вот мы сидим в коридоре поликлиники. И это очень странно, потому что мы заранее записались на прием в электронной регистратуре и нас должны принять вовремя. Но к нашему кабинету очередь, и поэтому я сижу на жестком стуле и смотрю на эту матрешку, расписавшую себя под хохлому.

И матрешка сидит со своей мамой и вообще не смотрит на меня, и это, наверное, хорошо.

А потом приходит одна из тех, которые надо мной смеялись.

Дарья. Смехотунчики, овцебык и Поэтус

А она мне