Что это за мать... - Клэй Маклауд Чэпмен Страница 28

—Это было до того, как Донни сбил твою маму с ног, —возвращается к реальности Генри.

—Сбил? —фыркаю я. —Едва ли.

—Так ты знал моего отца?

—О, да—все знали Донни. Парень был настоящим ураганом в те времена. —Заметив мой взгляд, добавляет: —Но, уверен, с тех пор он остепенился.

Не горжусь этим, но когда между мной и Генри все закончилось—по его инициативе, не моей—я решила сделать, наверное, самую тупую вещь на свете: напиться и связаться с Донни. Нельзя было найти двух более разных людей, чем Генри и чертов Донни Уоткинс. Решила, уж если отскакивать, то с размахом.

Девять месяцев спустя…

Между мной и Донни не было бурного романа. Это не была любовь. Это был просто Брендивайн. Скука въелась в кости. Но когда я подъехала к дому его родителей, чтобы сообщить двойную новость—беременна и бездомна—Донни даже не пустил меня внутрь.

Ты же не оставишь его?  —спросил он, будто загнанный зверь.

Можно я войду? Пожалуйста? Чтобы обсудить, что будем делать?

Что значит «будем»?

Ну, я же не одна забеременела…

Ты не можешь оставить его , —твердил он. Родители меня убьют. Тебе нужно избавиться от него.

—Вы дружили? —спрашивает Кендра Генри.

—Мы с твоим отцом? Нет, не особо… Я в те времена держался особняком.

—А что ты можешь рассказать о маме? Она сама ничего не говорит о своем прошлом.

—Что хочешь узнать?

—Какая она была?

Генри задумывается. —Почти такая же, как сейчас. Она всегда была—

—Только попробуй, —предупреждаю я, таким тоном, что дает ему понять: скажешь не то—отрежу причинное место и выброшу в Раппаханнок.

—Уверенной в себе. Как тебе? Она знала, чего хочет, и только это имело значение.

—А чего она хотела?

—Тебя, —отвечает он без колебаний. Я чувствую вес этих слов, будто удар в грудь.

Кортеж машин медленно проплывает мимо, пока мы продолжаем пить. Маленькая мисс Спат восседает на заднем сиденье кабриолета, любезно предоставленного Gentry’s Auto  неподалеку от 301— й. Она машет толпе, сияя, ее пурпурно— розовая атласная лента перекинута через грудь. Вспоминаю неоновую вывеску у мотеля, эту руку, парящую в воздухе, машущую так, будто ты королевская особа, даже если это не так. Ее тиара украшена пластиковым жемчугом и ракушками. Помню, как все девочки мечтали стать маленькой мисс Спат в моем детстве. Это что— то значило, будто ты достаточно особенная, чтобы однажды уехать из этого города. Я никогда не носила эту тиару, но это меня не остановило.

—Не подержишь? Секунду. —Генри передает мне стакан, затем лезет в задний карман. Достает сложенную пачку листовок. Отделяет верхнюю, как долларовую купюру.

Смотрю на листовку и понимаю, что она изменилась. Скайлер вырос. Это уже не фото младенца из старой листовки, а состаренная версия. Ему лет шесть.

—Как ты…?

—Это называется прогнозированием возраста. Отправляешь фото, и они цифровым способом старят человека до его нынешнего возраста. Увеличивает шансы, что кто— то его узнает.

Генри плывет против течения парада, пробираясь сквозь марширующий оркестр. Его взгляд прикован к телефонному столбу впереди. Он достает из кармана горсть кнопок и прикрепляет уголки листовки к столбу, будто делал это сотни раз. Тысячи.

Я вдохнул в Генри энергию. Возродил его стремление. Дал ему надежду. До наших сеансов любая надежда, которая у него оставалась на то, чтобы найти сына, выцвела до тупой покорности. Теперь она горит ярко.

Кендра хватает меня за запястье. — Что происходит?

— О чем ты?

— Между вами двумя?

— Я же сказал. Генри — старый друг.

— Вы ведете себя не просто как друзья.

— И что? Я стараюсь не защищаться. — А если мы и правда не просто друзья?

— Я волнуюсь за тебя, — говорит Кендра. — Думаю, тебе стоит остановиться.

Я выдавливаю беззвучный смешок. Она смертельно серьезна. — Перестать что?

Кендра качает головой. — Ты не экстрасенс.

В груди поднимается волна гнева. Я перестаю замечать людей вокруг.

— Ты не можешь ворваться в жизнь этого парня, — говорит она, — и притворяться, будто способна ему помочь…

— Если бы ты хоть раз потеряла того, кто для тебя важен, ты бы поняла. Я говорю тихо, чтобы эти слова остались только между нами.