Кровавые легенды. Русь - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич Страница 19

была еще темнее, чем ночь, Коля стал наигрывать мелодии на гитаре. Пытался поймать эмоцию, которая бы разбудила его новые ощущения, но не мог. Видать, это работало как конструктор: нужны были сцена, софиты, зрители, напряжение. Здесь же, в тишине у реки, мелодия витала над гладью воды и растворялась в рогозе на том берегу.

А затем Коля увидел незнакомку.

Она стояла метрах в трех от реки, едва касаясь босыми ногами воды. Как будто парила в воздухе. Зачинавшийся утренний туман гладил ее обнаженное тело. Длинные зеленые волосы закрывали грудь и опускались до пупка, а все, что ниже, Коля прекрасно видел. От девушки будто исходило бледное сияние.

Морок.

Пальцы перестали играть, и девушка поморщилась, взмахнула рукой, мол, продолжай. Коля продолжил, составляя наугад переходы и переборы. Тогда девушка прикрыла глаза и начала покачиваться, словно завороженная. Молчаливый воображаемый зритель.

Девушка сделала шаг по воде, и волны разбивались о ее стопы. Туман задрожал. Коля неосознанно стал играть громче и с напором. Почувствовал зарождающееся возбуждение.

Еще шаг.

Он вдруг представил, как кладет обнаженную девушку на траву, наваливается сверху – нежно, но в то же время властно.

Еще шаг. Она оказалась на расстоянии вытянутой руки. Открыла глаза, блеснувшие глубокой изумрудной искрой. Сказала:

– Прекрасно играешь!

И вдруг человеческие черты слетели с нее, как вуаль, и в серости зарождающегося солнца Коля увидел перед собой речное чудовище. Оно ощерилось двойным рядом кривых черных зубов, выпучило зеленые глаза с красными прожилками, всплеснуло чешуйчатыми лапами с перемычками между пальцев и с изогнутыми, как крючья, когтями. Эти когти впились Коле в кожу на груди, на шее, разодрали щеки и проткнули левый глаз.

Коля дернулся, затрепетал. Боль захлестнула тело, выдавливая все остальные чувства. Куда-то упала гитара. Воздух прорвался сквозь горло и обжег внутренности. Пахло водорослями, тухлятиной.

Чудовище потащило Колю с берега в воду, оставляя бурые следы крови.

Единственным глазом он увидел светлеющее небо и уходящую луну. Потом мир захлебнулся речной водой, и Коля, кажется, умер.

Глава шестая

Ее похлопали по щекам чем-то мокрым, будто половой тряпкой. Раз, другой.

Надя открыла глаза, хотела сесть, но тело не послушалось, ноги подкосились. Вокруг было темно и влажно. Дождь прошел, оставив судороги редких капель. Ветер шумел в листве и на реке. Чей-то мужской голос произнес:

– Нельзя так, Николай. Мало вы вреда нанесли, ей-богу. Не по-христиански это, гордыня запредельная.

– Как будто самое начало договора – это не гордыня была. – Голос Моренко.

– Не путайте теплое с мягким, Николай. То договоренность, ее исполнить надобно. А тут вы возомнили себя спасителем человеческой души. Ишь, девку вытащить решили. На кой? Ее уже выбрали. Не ваше это дело – распоряжаться.

– Ты мне не переворачивай. Моих товарищей тоже выбрали? Их как раз и трогать не нужно было. Как-то никто не думал о человеческих душах и христианских заповедях.

– Так вы это… отказывались уговор выполнять. Вот и пришлось вмешаться. Всему свое объяснение есть, Николай. А правда всегда одна: кто умнее, тот и прав.

Надя закашляла мокротой, перевернулась на бок, чтобы не захлебнуться. Из горла хлынула горькая вода вперемешку с веточками, хвойными иголками и желудочным соком. Голоса сразу замолчали. Кто-то подошел, тронул мягко за плечо. Моренко.

– Вы что натворили? – Она могла только шептать, всхлипывая от прогорклости. Тело дрожало, и по затылку, между лопаток бегал холодок. – Убиться хотели – и меня заодно? Поклялась же не приближаться к вам на пушечный выстрел…

Это все Ранников со своей семьей. Заставил прыгать на эмоциональных горках.

– Простите. – Моренко присел возле Нади на корточки. – У меня не было выбора. Только попытка спасти. Таким вот образом.

– Спасти?

– От речного царя. Вас, не меня. Я-то давно в его власти. Знаете, иногда лучшее решение – это смерть. Закрывает сразу все проблемы.

Форменный псих. Ну надо же было поехать с ним один на один.

– Только глупец решает проблемы убийствами. – Она закашлялась еще сильнее, сплевывая горечь и комочки влажной земли. По щеке ползло что-то влажное. Кровь.

– Женщина правильно говорит, – раздался из темноты голос. – Хватит, Николай. Смиритесь. Вы ведь уже смирились, верно? Зачем испытывать судьбу просто так. Не получается у вас. Нельзя умереть дважды.

Моренко слушал, опустив голову. Потом спросил у Нади:

– Вы меня простите?

– Не говорите глупостей. Лучше помогите подняться и доехать до города.

Не стала добавлять, что в городе вызовет полицию, Ранникова, да и всех, до кого сможет дотянуться, лишь бы спасли от этого психованного музыканта.

Надя оперлась на подставленное плечо Моренко, тяжело встала на ноги. Перед глазами пошли темные пятна. Болело в ребрах, левое колено как-то страшно и звонко хрустнуло. В висках стучало.

Впереди, в нескольких метрах был спуск к темнеющей реке. Вокруг обступили деревья, а справа лежал на боку автомобиль, впечатавшийся носом в ствол сосны.

– Кто это здесь с вами? – спросила Надя, отдышавшись.

Моренко пожал плечами.

– Никого. Вам показалось.

– Вы только что разговаривали, я же слышала. Эй, кто тут?

Она огляделась, пытаясь обнаружить людей в темноте. Пространство проглядывалось неплохо. Если бы кто-то был, Надя бы точно заметила.

– Чепуха какая-то… За нами кто-то ехал, преследовал. Братки ваши, да? Где мой телефон? Надо вызвать скорую, спасателей. Вы как сами, в порядке?

– О, я в полнейшем. Только никого не нужно вызывать. Все хорошо.

– Ага. Класс. Ничему меня вчерашняя ночь не научила. Вам точно нужен психолог или даже психиатр. У вас проблемы с головой, уважаемый гений. А еще и посадить могут, за попытку убийства.

– Я не собирался вас убивать. – Увидев, что Надя может стоять, он отпустил ее и отошел на шаг, запустив руки в карманы брюк. Рубашка у Моренко была порвана на груди.

– А что же вы собирались сделать?

– Говорю же, убить себя. Простите мой эгоизм, но я ничего не смог больше придумать. Если бы я умер, вы бы стали для него бесполезны и смогли бы убежать. Понимаете?

– То есть для вас лучший способ убиться и спасти меня – это влететь на полной скорости в машине в дерево? – Надя с трудом повысила голос. Гнев клокотал в горле. – Не могли ничего другого придумать? Вены порезать, например. Утопиться. Шагнуть с крыши отеля, он четырехэтажный, высокий.

– Мне бы не позволили. Нужен эффект неожиданности.

– Кто бы не позволил?

– Заложные покойники. Утопленники. Верный отряд речного царя.

Надя осеклась, разглядывая Моренко. Тот был спокоен и как будто отстранен.

– Ну-ка повторите.

– В девяностые тут недалеко было болото.