Знаки и знамения - Мара Вульф Страница 17

корбиев. Ни стены, ни окна, ни расстояния. Я действительно покидала Аквинкум. Я грезила об этом моменте сотни бессонных ночей, и тем не менее сейчас мне стало страшно. Много лет я жила среди людей. Здесь я знала, чего ожидать, тогда как Ардял почти не помнила. Оставив город позади, мы летели над равнинами, реками и деревнями. Через некоторое время показались горы, которые окружали Ардял и отделяли его от Мунтении. Снег на их вершинах сверкал, как кристаллы изящной огранки. Стена тумана возникла словно из ниоткуда, однако Магнус без проблем преодолел барьер. Входить в Ардял разрешалось всем, хоть люди и не переступали границу земель. Стена защищала мир от магических существ. Впрочем, стригоев она не очень-то сдерживала, как уже дважды доказал Николай. Почему это так, я не знала, но очень хотела выяснить.

Сверху ландшафт Ардяла практически не отличался от ландшафта Мунтении. И все-таки я жадно впитывала каждую деталь. Мы пролетали над викканскими деревнями, которые я узнала по мощеным улочкам и древним домам пастельных оттенков. Чудесные пруды прятались под плакучими ивами, в тени которых цвели крокусы и зимний аконит. В деревнях стригоев на холмах возвышались могучие укрепленные церкви, построенные еще в те времена, когда люди жили вместе с нами в Ардяле и искали там убежища во время войны. По лесам путешествовал странствующий народ, чьи дети прятались в вардо[3], пока пестро разодетые женщины беззвучно бормотали защитные заклинания, а мужчины незаметно вооружались, заметив ворона. Это единственные люди, которые еще отваживались ездить по Ардялу. На протяжении веков они разъезжали в крытых повозках по дорогам своих предков. И лишь когда мы приблизились к подножию гор, я увидела шпили замка ведьм, которых должно быть гораздо больше. Магнус замедлил полет и опустился ниже, когда мы добрались до равнины. Из темной плодородной почвы пробивались первые зеленые ростки. В поле зрения появился силуэт прямоугольной крепости. Каменные стены песочного цвета завершались четырьмя башнями в каждом углу. Жилая башня и множество других строений находились в центре внутренней территории. Магнус влетел в открытое окно, которое захлопнулось за нами, и без предупреждения снова сменил облик. Покачнувшись, я ступила на пол в большом зале. Он не поддержал меня, пока я старалась восстановить равновесие, а отошел в сторону. Перед ступенчатым алтарем Великой Богини спиной к нам стоял мужчина, который в этот момент зажег свечу.

– Верховный жрец, – торжественно произнес Магнус, – я вернул домой твою внучку.

Глава 4

КРЕПОСТЬ РАСКА В АРДЯЛЕ

ПОСЛЕ ОСТАРЫ

Несмотря на преклонный возраст – почти восемьдесят три года, – мой дед отличался подтянутой фигурой и высоким ростом. На кончиках его пальцев мерцало зеленое пламя, когда он обернулся ко мне и обвел внимательным взглядом светлых глаз. Он носил плащ цвета красной киновари, указывающий на ранг верховного викканского жреца.

– Иди ко мне, дитя мое. – В этих нескольких словах звучали одновременно радость и печаль.

Мы были последними членами нашей семьи. Ради моей защиты он отказался держать меня при себе, и мне не верилось, что мы наконец-то воссоединились. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердцебиение, после чего подошла к нему. С каждым шагом я становилась увереннее, а улыбка – шире. Я дома. При этом мой взгляд внимательно изучал все вокруг. В Мунтении не было магии, зато в Ардяле она была в каждом камне, в каждом порыве ветра, в каждой травинке. Высокие богато украшенные окна пропускали яркий солнечный свет. Стены и пол были сделаны из грубого известняка. Бесчисленное количество виккан веками поклонялись у этого алтаря Великой Богине, и теперь я тоже могу поблагодарить ее за защиту, которую она оказывала мне в течение многих лет.

Алтарь освещался свечами в высоких подсвечниках. Он был выполнен в форме лестницы и покрыт сусальным золотом. На самой верхней платформе располагался полумесяц рожками вверх. Я смотрела на него с трепетом, пока моей щеки не коснулся теплый ветерок. Жизнь, которую я вела среди людей, упала с моих плеч, как тяжкое бремя. Выпрямив спину, я вдохнула воздух, насыщенный ароматами множества трав.

– Дедушка. – Я остановилась перед ним, почтительно опустила глаза и добавила: – Верховный жрец.

Он пальцем приподнял мой подбородок, и я взглянула на его угловатое лицо. Несколько секунд никто из нас не говорил ни слова. Он смотрел на меня глазами песочного цвета, совершенно не похожими на мои зеленые. Потом его взгляд смягчился, а губы изогнулись в одобрительной улыбке.

– Приветствую тебя, дитя мое.

Горящими пальцами дед погладил меня по волосам и плечам. По телу распространилось тепло. Понравилась ли ему молодая женщина, которой я стала? Оправдала ли я дедушкины ожидания, или его разочаровала моя просьба о помощи?

Он обратился к Магнусу:

– Спасибо за ее благополучное возвращение домой. Возникли какие-либо проблемы?

– Нет, – отозвался корбий. – Я не учуял ничего, что могло бы представлять для нее опасность. Ведьм там не было.

– Ведьм – нет, зато был стригой, – твердым голосом сказала я. – Его зовут Николай Лазарь.

Магнус издал какой-то неопределенный звук.

– Этот ублюдок в Аквинкуме? Что он там забыл?

– По-моему, он искал меня. А зачем ему это делать, если не для того, чтобы передать меня королеве ведьм? Я бы не позвала на помощь, если бы не была уверена.

Магнус удивленно посмотрел на меня, и я выдержала его взгляд. Неужели он думал, что я все та же запуганная девчонка, что и больше четырех лет назад? Тогда я не просто заявила, что справлюсь одна, потому что мне надоело все время бежать. Нет, я должна была доказать самой себе, что способна избавиться от страха, который преследовал меня с той роковой ночи, когда убили моих родителей, брата и сестру. До тех пор я боялась собственной тени. Но я уже не та девочка из прошлого. Я выжила. Одна. Пока не появился этот проклятый Николай Лазарь.

– Ты его не видел? – спросил дед у Магнуса.

За прошедший с нашего последнего разговора год дедушка заметно постарел. Его щеки словно ввалились, кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок, а седые волосы истончились. У меня внутри разлился холод. Что, если он умрет до того, как у нас появится шанс по-настоящему узнать друг друга? Все эти годы мы встречались только через дым. А о времени до убийства семьи у меня сохранились только обрывки воспоминаний. Хотя тогда мне было уже десять лет, и чисто теоретически я должна помнить гораздо больше, но