Место встречи - Т. Дж. Пэйн Страница 14

Они заняли свои места на жесткой скамье.

Странная тишина опустилась на всех гостей, когда они вошли в усыпальницу, усыпанную лепестками и освещенную свечами. Они подходили небольшими группами и тихо находили себе места.

Постепенно скамьи заполнялись, и никто больше не приходил.

В течение нескольких минут прихожане сидели в затемненной комнате, и единственным звуком было шуршание их одежды, когда они перемещали свой вес на скамьях. Изредка среди толпы проносились шепотом пара слов, но ропот затихал, не успев перерасти в настоящий разговор.

Как раз когда Эми почувствовала, что ее задница немеет от сидения на плоском дереве, двери часовни с оглушительным грохотом захлопнулись. Пара перед Эми подпрыгнула. Среди собравшихся раздался нервный смех. А затем, словно свинцовое покрывало, на толпу снова опустилась тишина, заглушая звуки и разговоры.

Они просидели в этой тишине еще минуту.

Дверь снова распахнулась с громким лязгом.

Калеб вышел из затемненного коридора. Его мама сжала его руку, пока он вел ее по проходу. Отец Калеба с каменным лицом шагал за ними, слегка покачиваясь на ногах. Очевидно, он начал праздновать раньше времени.

Позади них шел мужчина в костюме, сжимавший в руках Библию. Эми узнала в нем отца Дэйва. Она никогда раньше не встречала этого человека, но знала его лицо по фотографиям крещения, украшавшим дом детства Калеба.

Процессия молча шла к алтарю, их шаги заглушали лепестки роз под их туфлями. По толпе пробежала тревога: никто не знал, встать или остаться на месте. В конце концов, все решили просто смотреть.

Калеб прошел вперед, усадил родителей на скамью, а затем встал у алтаря вместе с отцом Дэйвом.

Затем из затемненного угла комнаты заиграл струнный квартет; Эми даже не заметила, что они были там все это время. Когда гости услышали знакомые ноты "Свадебного марша", они поднялись на ноги, на этот раз без колебаний.

Все взгляды были прикованы к двери, когда из темноты появилась Лилит.

Ее белое облегающее платье было элегантным, но простым. На ее лицо была накинута белая вуаль. Эми вдруг поняла, что ни на одном из приглашений она не видела лица Лилит. Эми охватило странное чувство: она не могла представить, как выглядит Лилит под вуалью. Было ощущение, что к алтарю идет призрак, делая один уверенный шаг за другим.

Вместо того чтобы смотреть, как безликая невеста движется к алтарю, Эми решила посмотреть на Калеба. Его лицо сияло. Это была та улыбка, которой Эми так не хватало. Его губы мягко изогнулись, смягчая щеки и глаза, когда он смотрел, как его любовь плывет к нему. Его рот слегка приоткрылся, и Эми была уверена, что он затаил дыхание.

Несмотря на себя, в груди Эми завязался узел, и слеза скатилась к краю ее глаза. В этот момент она не чувствовала ничего, кроме радости, по отношению к своему дорогому, старому другу.

Однако скрипки отвлекли ее от этого момента. На середине песни они перешли от "Свадебного марша" к "Скачке валькирий". По крайней мере, Эми думала, что песня называлась именно так. Она слышала ее в основном в фильмах, где вертолеты проносятся над деревней и расстреливают ее из пулеметов.

Но после нескольких тактов этой зловещей, гневной песни она снова перешла к парящим звукам "Свадебного марша".

Эми огляделась вокруг; казалось, никто больше ничего не заметил. Или, по крайней мере, она не могла сказать, заметил ли кто-нибудь - лица большинства людей были скрыты за тенями, которые отбрасывали на комнату мерцающие свечи.

Когда Лилит дошла до входа в часовню, музыка остановилась. Группа на мгновение замерла в тишине.

- Давайте помолимся, - сказал отец Дэйв.

Хотя Эми не была особенно религиозным человеком, она все равно склонила голову.

Свадьба Калеба и Лилит началась.

ГЛАВА 7

Сама служба была довольно непримечательной.

Эми решила, что отец Дэйв, вероятно, написал одну свадебную службу лет двадцать назад и с тех пор перерабатывает ее. Он прочитал слова из Первого послания к Коринфянам, а затем рассказал какую-то историю о пустой обуви и открытых руках, или что-то в этом роде. Эми отключилась. Ей казалось, что служба слишком сильно склоняется в сторону патриархата - много слов о том, что жена должна быть послушной. Однако Эми не собиралась поднимать шум по этому поводу, поскольку она всегда была слишком ленива, чтобы быть настоящей феминисткой.

Поэтому она переключилась на мысли о том, как ей хочется пить, и что в то же время она вроде как хочет в туалет. В конце концов, она начала думать, не страдает ли она СДВГ[4], и, возможно, это объясняет, почему она никогда не доводит до конца начатые дела.

Ее внимание вернулось к службе только тогда, когда отец Дэйв объявил, что жених и невеста произнесли свои собственные клятвы.

Эми села прямо. Ей предстояло впервые услышать голос Лилит.

- Я, Лилит, выбираю тебя, Калеб, своим мужем с сегодняшнего дня и навсегда, - сказала Лилит.

Ее голос слегка дрожал, как будто она не привыкла говорить громче шепота в присутствии людей. Это заставило Эми слегка улыбнуться - Лилит, должно быть, застенчивая девушка, слегка ошеломленная тем, что все взоры обращены на нее. Очаровательно. И, вероятно, хорошо подходит Калебу, который, как Эми знала, может быть подавлен более сильной личностью.

- С того момента, как я встретила тебя, я поняла, что у тебя есть все, что мне нужно для счастья, - продолжала Лилит.

Когда она это сказала, Роджер скрестил пальцы в движении "деньги" перед лицом Эми. Кэндис быстро отмахнулась от руки мужа.

Эми проглотила хихиканье.

- С тобой в моей жизни я смогу реализовать все свои амбиции. Все мои мечты. Все мои фантазии, - голос Лилит, казалось, набирал силу по мере того, как она продолжала. Дрожь исчезла. - Ты позволил мне стать той, кем я всегда должна была быть. Настоящая Лилит теперь свободна, благодаря тебе. И скоро все увидят, насколько она действительно сильна и всегда была такой. Вместе - мы нечто большее и более могущественное, чем кто-либо из присутствующих когда-либо знал. Те, кто смеялся над нами, научатся плакать. Те, кто причинял нам боль, будут страдать.

Эми посмотрела на Марико, чье лицо сморщилось в выражении "Что за нах...???"

- Я буду с тобой, рядом с тобой, в экстазе и агонии, - сказала Лилит,