Мэйв Флай - С. Дж. Лид Страница 13

- Мне нравится здесь работать, - говорю я. - Я жду этого каждый день.

Он нахмурил брови, закусил губу и несколько раз кивнул головой. Он взял со стола за спиной свой планшет и постучал по нему ручкой.

- И это, - говорит он, - часть того, почему Корпорация направила меня сюда. Этот парк существует уже давно, и у нас было много принцесс. Но мы никогда не получали столько писем от довольных клиентов, как о вас двоих. Дети просто обожают приходить сюда, и я не знаю, видели ли вы, но родители восторженно отзываются о вас в наших отзывах на Yelp. Поэтому я хочу поздравить вас с хорошо выполненной работой и пожелать вам не останавливаться на достигнутом. А чтобы еще больше вас отметить, вот - две двадцатидолларовые подарочные карты в фуд-корт! Не использовать для покупки напитков. Этому миру всегда нужно больше волшебства, и вы - доблестные героини, ежедневно дарящие его американским семьям.

Мы с Кейт не знали, что сказать. Мы стояли так еще минуту, и Андрэ сказал:

- Ну что ж, приятного вам дня, и до встречи!

Мы повернулись, чтобы выйти из комнаты, обе немного ошеломленные. Как раз в тот момент, когда мы собирались выйти за дверь, он сказал:

- Эм... Только одно последнее дело.

Мы замерли, понимая, что настал момент казни. Этот человек явно садист, и я должна сказать, что глубоко уважаю его за это. Я готовлюсь к худшему, сердце колотится в моем льдисто-голубом платье.

- Что вы двое думаете о Лиз?

Кейт наклонила голову.

- Что, вы имеете в виду, как о человеке?

- Конечно, как о человеке, но в основном как о начальнике.

- Она держит нас в напряжении, - сказала я, прежде чем Кейт успела заговорить. - Она очень серьезно относится к своей работе и очень старается управлять кораблем.

Кейт бросила на меня предательский взгляд, но я проигнорировала его. Было бы неразумно доносить на Лиз этому человеку, который придерживается правил и иерархии так же, как и она. Это вызовет вопросы и, возможно, приведет к расследованию, которое навредит нам гораздо больше, чем Лиз. Кроме того, я сказала правду. Как бы я ни презирала Лиз, как бы ни была она просто пионом Великого Капиталистического Режима и самой большой занозой в моей заднице на сегодняшний день, она также является противником, пусть и слабым, в мире, откровенно лишенном особого азарта. Лиз - это часть работы. Разочаровывающая Лиз. Ужасающая Лиз. Все было бы совсем не так, если бы не постоянная угроза того, что ее старательные глаза будут ловить нас на том, что мы не должны делать. Я не хочу, чтобы она была изгнана из этого места так же, как и мы. Уверена, что Лиз относится ко мне иначе, но это ее проблема, а не моя.

Андрэ снова кивнул и сказал:

- Хорошо. Очень хорошо. Спасибо, что уделили мне время. Я подозреваю, что она может быть за дверью. Пожалуйста, впустите ее, когда будете уходить.

Действительно, Лиз с тревогой ждала по ту сторону двери, явно пытаясь подслушать. Кейт наклонилась к ней, проходя мимо, и сказала:

- Осторожно, Лиз, мне кажется, он может в тебя влюбиться. Это очень неприлично в корпоративной структуре. А ты видела его планшет?

Замечание Кейт оставило свой след. Лиз дестабилизирована, ее лицо ярко-красное, веко слегка подергивается, когда она наклеивает улыбку и направляется в комнату.

8

Я снова на Стрипе, солнце позднего вечера раскаляет тротуар, и мне становится плохо.

Кукла исчезла.

Я избегала возвращаться к месту ее появления, избегала заглядывать в этот конкретный куст цветов, проходить мимо этого конкретного угла. Но сегодня я набралась смелости, чтобы снова навестить эту вещь и, возможно, уничтожить ее.

Но еe здесь нет. Я стою, меняю позу и протягиваю руку к тому же месту, к которому тянулась раньше. Надо мной кружит ворона. Мимо проезжает "Эль Камино", подпрыгивая на своих колесах. Куклы нет.

А была ли она когда-нибудь?

Я думаю об этом про себя, и как только я это делаю, я отказываюсь от этой мысли. Я вдыхаю, как будто могу втянуть ее обратно в свои легкие или в свой коварный разум. В задней части моего черепа что-то покалывает, и я медленно поворачиваюсь, уверенная, что там кто-то стоит.

Смотрит.

Ждет.

* * *

Дома мне неспокойно. Я смотрю видео 2003 года, на котором Майкл Джексон исполняет мечту всей своей жизни - ходит за продуктами, его друзья арендовали для него торговый центр, чтобы он вместе с ними мог в течение часа поиграть в нормальность. Я включаю видео и смотрю снова. Три минуты и тридцать секунд этой необычной случайности. Поначалу это очаровывает, умиляет. Этот далекий от общества человек переживает нечто безобидное, само собой разумеющееся, и для любого другого, несомненно, крайне разочаровывающее при окончательном достижении. Но какое ликование он выражает. Абсолютное удовольствие от своего притворного поручения меня настораживает. Я не знаю. Мне тошно смотреть на это, но я не могу остановиться. Я заставляю себя смотреть. Снова и снова.

А потом я встаю и оказываюсь в комнате бабушки. Время прошло. Солнце опустилось так, что его свет будет заливать эту комнату еще несколько минут. Всего несколько минут. Пыль кружится, а кот Лестер сидит у головы бабушки и машет хвостом - то влево, то вправо.

Бабушка спит. Я прислушиваюсь к ee неровному дыханию, вдыхающему и выдыхающему, аритмично повторяющемуся за непрекращающимся жужжанием машин. Даже спустя столько месяцев мне все еще тревожно видеть ее обнаженное лицо, освобожденное от тяжелой брони макияжа. Я подумывала нанести его, чтобы заставить ее образ перестроиться и вернуться к своей естественной форме. Но это было бы нарушением. Граница необратимо перейдена. Она никогда никого к себе не подпускала. Даже в дни своей звездной славы она сама накладывала макияж, сама укладывала волосы. Акт близости, необходимый для того, чтобы войти в чужое пространство так полно и надолго, всегда был далеко за пределами комфорта моей бабушки. Да и для меня тоже. За все время нашего общения мы ни разу не обнялись. Наши руки никогда не соприкасались. Я не хочу прикасаться к ней сейчас, только вернуть ее в нормальное состояние. Почувствовать, что она смотрит на меня. Знать, что меня