Замочная скважина - Саяна Гэбб Страница 6

и засыпал, обхватывая девушку передними лапами за шею. Во сне он постанывал, глаза его дергались под натянутыми веками, а зубы и розовые десны оголялись от негромкого рычания. Катя мгновенно просыпалась, чутко водя головой из стороны в сторону, но тут же успокаивалась, расслаблялась и снова засыпала. Сон ее стал легким и невесомым, с постоянными пробуждениями от любого звука. Карабас же спал глубоко и тяжело, и обрубок уха, раньше крутящийся даже во сне, теперь был вялым и неподвижным.

Однажды Катя проснулась от жуткого голода. Она тихо встала, чтобы не разбудить Карабаса, и пошла на кухню. Холодильник был пуст, и Катя вспомнила, что уже почти две недели не ходила в магазин. Она медленно опустилась на пол, растерянно осматриваясь. От мысли, что ей придется пойти за покупками, ее замутило. Сухой корм, вспомнила она, и бросилась к полкам. Там действительно стоял сухой корм Карабаса, который тот почти не ел. Катя щедро насыпала в тарелку спрессованные шарики и залила их водой. Шарики тут же набухли и раскисли. Катерина попробовала кусочек, осторожно подцепив его пальцем. Вкусно! Она принялась засовывать в рот коричневое месиво. Легкий шелест привлек ее внимание – на пороге стоял Карабас и с печальным пониманием смотрел как она ест.

– Еда! – она послала ему мысленный сигнал, но Карабас тяжело вздохнул и ушел обратно в комнату.

А потом Катя заболела. Все тело горело и чесалось так, что хотелось содрать кожу. Суставы выворачивало, мышцы ныли, в горле было сухо и горько. Мысли туманились, плавились, и от этого Кате казалось, что реальность вокруг тоже плавится и меняется. Где-то в далекой мутной глубине памяти мелькнуло слово «грипп», и Катя сделала попытку встать, чтобы добраться до аптечки. Но ноги не слушались, предательски дрожали и подгибались, а затем и вовсе разъехались, и она упала, больно стукнувшись коленками. Она то впадала в странное забытье, когда ей казалось, что она бежит по длинной каменистой дороге, то чувства возвращались, и ей хотелось пить так сильно, что язык высыхал и вываливался изо рта. В один из таких моментов она очнулась и увидела рядом миску с водой. Ей хватило сил поднять голову и хлебнуть теплой стоялой воды. Карабас, с благодарностью подумала она, но силы тут же закончились и навалилось забытье.

Утром Катя открыла глаза. Неяркий свет узкой полоской едва проникал сквозь задернутые шторы. Тело затекло, и она с наслаждением потянулась, вытянув сначала ноги, а потом руки. Нещадно зачесалась спина, и Катя принялась ожесточенно тереть это место. Приятный запах еды погнал ее в кухню. Рассыпанный сухой корм лежал на полу, и она жадно принялась подбирать его. Зубы с хрустом дробили сухие кусочки, и рот наполнялся вязкой слюной. Она подобрала все и покрутилась вокруг себя, в надежде найти еще. Заслышав шум, Катя обернулась. В проеме кухни стояла обнаженная невысокая девушка. Черные длинные волосы спутанными прядями спадали на узкие плечи, круглые близко посаженные глаза и длинный нос, под которым прятались узкие бледные губы, придавали ей сходство с совенком. Небольшими почти детскими ручками она прикрывала маленькие торчащие груди. Катя разглядывала девушку, стараясь понять связь между ее появлением и своими желаниями. Еда! Мысль сформировалась в голове сама собой, и сразу стало понятно, что девушка появилась рядом, чтобы найти еду. Но девушка развернулась и скрылась в комнате. Катя побежала за ней. В какой-то момент у нее мелькнула мысль, что бегать стало проще и быстрее, чем раньше.

Девушка рассматривала вещи в шкафу. Она доставала одежду, прикидывала ее на себя и горестно вздыхала. Наконец, нашла подходящие спортивные брюки, футболку и стеганую куртку. В прихожей дело пошло быстрее: теплые Катины ботинки оказались ей впору.

– Пошли, – обернулась она к Кате, и та с готовностью последовала за девушкой. В голове ее не было сомнений и мыслей. Она хотела есть, и этого было достаточно, чтобы следовать за тем, кто мог найти еду.

Тетя Соня тяжело поднималась по лестнице, когда на встречу ей выскочила соседская собака.

– Вот ведь отродье! – проворчала тетя Соня и подняла голову, ожидая увидеть Катю, но вместо нее увидела незнакомку. Сова, чисто сова – тут же про себя определила тетя Соня. А собака забегала вокруг, запрыгала и стала лаять.

– Цыц, окаянный, чего разгавкался, – приструнила его женщина и с интересом окинула взглядом девушку. Вещи-то Катькины, снова определила она.

– Здравствуйте! Вы, наверно, тетя Соня? Мне Катя про вас рассказывала. Она срочно уехала, а меня просила Карабаса забрать на время. Я ее подруга. И ключи от квартиры вам оставить, – девушка протянула ключи.

– Ой, да конечно! – улыбнулась тетя Соня. – Вот и хорошо, что поехала. Ей отвлечься надо! А то с этим кобелем совсем с ума сошла!

Проверить надо квартирку-то, подумала она, может и не подруга вовсе, может стащила чего.

Девушка потянула собаку за загривок и легко побежала вниз по лестнице. Они вышли на улицу и долго шли в сторону старого моста, потом миновали покосившиеся дачные домики и, наконец, пришли к тому месту, где когда-то Катя встретила Карабаса. Девушка повернулась и присела на корточки. Круглые карие глаза уставились прямо на Катю.

– Послушай, ты должен остаться здесь и ждать. Наступит момент и появиться человек, который тебя услышит. Так всегда бывает, поверь. И ты пойдешь с ним. Пройдет время, и ты сможешь вернуть себя… Понимаешь?

Девушка резко встала и отвернулась. Большая лохматая собака с оторванным ухом вскочила и тревожно забегала кругами. Но тут вдалеке вспорхнула птица, и собака тут же отвлеклась, бросилась в сторону, с интересом обнюхивая примятую траву. Она убегала все дальше и дальше, ведомая чужими призывными запахами. Так она добежала до небольшого озера. Оно было покрыто льдом, и лишь у самого берега откуда-то из-под земли пробивался журчащий ручеек. Замерзшая гладь отражала безмятежное небо, и собака склонилась над поверхностью. Ледяная пленка показала ей крупную собачью голову с оторванным ухом.

– Карабас! – с удовлетворением подумала собака, сунула нос в ручей и принялась жадно лакать.

Ветеринар вселенского масштаба

Юрий Степанович аккуратно наложил еще два шва, промокнул соединенный нитками разрез на боку маленького толстого мопса и повернулся к медсестре.

– Валентина, я закончил. Повязка, корсет – все, как обычно. Утром возьмите у этого красавчика общий анализ крови и мочи.

Юркая черноглазая медсестра кивнула в ответ, быстро и профессионально накладывая на зашитую рану марлевые салфетки и крепя их пластырем. Также ловко она укутала мопса бинтами поперек тела и запаковала его в тканевый корсет.

– Все, малыш, спи, – она уложила спящего пса в клетку и потрепала за ухо.