Дар (Посвящение. Ритуал) - Диана Волкова Страница 13

Двадцатью годами позже, работая в частной клинике на должности хирурга, он рассуждал: «Если человек хочет, чтобы во время операции по удалению его желчного пузыря в операционной звучал скрипичный концерт Баха, даже если он сам находится в отключке и ни хрена не слышит, но у него на этот случай припасена пара тысяч евро, то пусть хоть сам чёрт играет, мне всё равно, я удалю его грёбаный пузырь не хуже. В конце концов, имеют право».

Ещё через пять лет, разъезжая в машине скорой помощи на вызовы, Филип думал: «Зачем платить медицинскую страховку, если всё равно заканчивается всё одинаково? Они не обращаются к терапевту, а если и приходят, то не выполняют предписания, не идут на обследования, всю жизнь едят всякую дрянь в «Маке», а потом, хватая инфаркт, трезвонят: приезжайте, спасайте! И ты хватаешь этот неподъёмный ящик, бежишь сломя голову, как шут гороховый, тащишь это неподъёмное тело, латаешь наспех, а для чего? Чтобы он мог со спокойной совестью ещё несколько лет сидеть перед теликом с пивом?».

В этот день во время очередного дежурства он, как обычно, смотрел в зрачки, закатывал рукава или просто, не медля ни секунды, разрезал окровавленную одежду ножницами, чтобы добраться до предмета своего профессионального интереса – обмякшего «в силу непредвиденных обстоятельств» тела.

Для того чтобы наспех залатать то, что нужно, или завести то, что без него не заводилось, или хотя бы на пять минут продлить работу того, что до него не работало, чтобы передать дальше по конвейеру тем, другим, кто доберётся до сути, долечит, исправит, вернёт к жизни, отпустит – «либо домой, либо… куда они там отправляются?».

В бога Филип Мартен не верил уже давно, а в личную силу, которую могла ему дать профессия, будь он чуточку менее циничным, чуть более изворотливым или хотя бы чуть более снисходительным к человеческим слабостям, не верил лет десять.

Занимаясь работой, Филип старался вообще не думать. Просто, монотонно и чётко, не отвлекаясь на внешние условия, на автомате выполнял свои функции – методично и профессионально, как хорошо отрепетированный театральный акт.

Думать приходилось только в те моменты, когда нужно принять решение: что конкретно, куда, кому, сколько и почему. Прощупать, осмотреть, подключить оборудование, вколоть, промыть, опять осмотреть, перетянуть, отследить по монитору, вписать, отдать распоряжение, открыть, закрыть, проверить, перепроверить, передать.

Профессия, которая и поначалу не представлялась Филипу романтичной или незаурядной, теперь и вовсе стала примитивным набором обязанностей. Отработал, получил чек, оплатил счета, отдежурил, отчитался, спокойно спал ночью.

Романтикой для Филипа по-прежнему оставались совсем другие вещи в его ничем не выдающейся жизни: слегка показавшаяся из декольте грудь очередной его пассии, блики на воде от лунного света или вечерних фонарей, свет ночной лампы или мерцание свечи, мягко разливающиеся в сумеречной комнате, красивая мелодия блюза, создающая соответствующее настроение, внезапная прохлада тёплого летнего вечера… Зелёные глаза, с любопытством и озорством смотрящие на него, затем, изумлённые от его слов, широко раскрытые и выражающие лёгкий испуг от необходимости ответить на главный вопрос: «Вы любите меня, Ивонн?».

Филип, выронив из рук стетоскоп, шёпотом ругнулся, поднял прибор и извинился.

Пожилая женщина, к которой его бригада приехала на вызов, по всей видимости, болела воспалением лёгких. Хрипы были отчётливые, сердцебиение слабое, дыхание прерывистое. Уладив последние формальности, бригада снова сработала чётко и слаженно: погрузили на носилки, накрыли пледом, закрепили ремнями, покатили, понесли, подняли, вкатили в машину, отвезли в больницу. Жить будет.

До того времени, пока какой-нибудь дебил, не заметив на пешеходном переходе, не переедет её своим авто… Или она подхватит очередной вирус, с которым её ослабленный организм уже не справится; или оторвётся тромб в то время, когда она будет принимать горячую ванну; или упадёт с лестницы, поскользнувшись на чём-то мокром, и сломает шею; или…

А впрочем, и подобных ситуаций в рутине повторяющихся друг за другом дней в жизни Филипа Мартена было более чем достаточно.

«Почему я вдруг подумал об этой женщине? Я её совсем не знаю. Заурядная особа с ничем не выдающейся внешностью. Ну, видимо, разоткровенничалась со мной, едва оправившись от шока. Понятное дело: страх перед смертью, переутомление, какие-то проблемы в бизнесе».

Окончив смену, помахав на прощание дежурному оператору, отсалютовав охраннику у служебного входа и весело насвистывая, он уже направлялся домой, в свой уютный брутальный лофт в центре Лиона.

Он собирался принять душ, перекусить, собраться и пойти на вечеринку к старому школьному приятелю, которую тот организовал по случаю своей помолвки.

«Ивонн. Имя красивое. Что-то говорила про свою бабушку».

За окном где-то в кронах деревьев запела иволга.

***

На подземной парковке в здании элитных апартаментов, выключая двигатель, Ивонн всерьёз задумалась об учащающихся приступах мигрени и о кошмарах, которые теперь мучили её почти каждую ночь.

Она вспомнила о всех тех обследованиях, которые она уже прошла, анализах, больницах, врачах. Ни к чему это не привело. Её направляли к неврологу, потом к невропатологу, затем к психологу. Каждый только разводил руками. И если бы помогли наложения рук, её и это бы вполне устроило. Но, видимо, придётся пить антидепрессанты и снова обследоваться.

Минуту поколебавшись, она набрала номер своего психотерапевта и записалась на приём.

У её психоаналитика Лорана Пети были небольшие усики и бородка, что-то наподобие того, что называют эспаньолкой. Но Ивонн почему-то вспомнила роскошные усы и лёгкую небритость другого доктора, которого она встретила на дороге в Лион. Её эти усы снова развеселили, она прыснула, лицо засветилось, на щеках появились ямочки, сразу сделавшие её моложе.

«Филип Мартен. Точно. Какой же дурой я была, несла всякую чушь! Он, наверное, подумал, что я психопатка, не успокоился, пока не убедился, что я не сяду за руль и не буду представлять опасность. В этом что-то есть, определённо! Почему я вдруг вспомнила этого врача скорой?»

Что-то тоскливо защемило в груди, она представила его усы у себя на запястье, щеке, шее… «Мне вот только этого сейчас недоставало! – раздражённо подумала Ивонн, заливаясь краской. – Филип, мне бы только понять, почему так болит голова…»

***

Вечером задремавшую в ванне Ивонн разбудил телефонный звонок. Это была Лили:

– Ивонн, ты слышала новости из отдела маркетинга?

Радостный, звенящий колокольчиком голос окончательно развеял остатки дремоты.

– Нет, а что? – Ивонн уже поняла, что в сегодняшнюю ночь она сможет наконец спокойно выспаться.

– Ребята говорят, что сеть «Стиль де Марко» наконец проснулась. Они готовы забрать все остатки предыдущей коллекции в новый магазин в Лионе. Здорово, правда?

– Это решило