Сияние обманчивого Меркурия. Пятая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин Страница 73

Посмотришь влево или вправо, всё равно, окажешься под прицелом невидимого взгляда. Денно и нощно чувствуешь влияние глаз. Как грызут паутинки напряжения в зрачках. Рвут нервы, чтобы закричал, но Адам молчит. Астра безмолвна. Птица тишины пролетела над сонным царством. Нет ни единого движения: забрали и выковали железную клетку, чтобы сидели вечно. Всю жизнь, не меньше. Меньшего не хочет, так как потеряет часть влияния, не будет таким, как раньше во влиянии. Она объемлет, не оставляя свободного или независимого в разуме, который забирается в пользование учёного.

От мысли становится тревожно. Напряжение нарастает, вышибая пот на душе, когда не знаешь, как защитить от напряжения. Нервы – главный враг. Надо выбираться из тюрьмы тьмы. Не быть в обстоятельствах, когда не можешь сделать, чтобы исправить реальность. Идёшь по протоптанной дороге. Жилы вперемешку с кровью. Кажется, себя убьёшь, но будет понятно, зачем сражаешься. Зачем идешь и носишь имя героя, словно флаг, который необходимо донести и не потерять. Не утратить голос веры, который настолько слаб, что почти не слышен среди остальных голосов разума.

В голове отчётливо сидит цель, к которой надо двигаться. Умереть окончательно, либо найти силы для защиты от влияния и атак. Встать во весь рост, преодолевая сопротивление гипноза. Быть не в контроле чувств и эмоций, а властвовать над тем, что находится в разуме. Видеть связь между причиной действий и результатами. Быть флагом, а не древком, которое можно направить в любую сторону. Куда флаг, туда и побежит человек. Ничего не меняется в жизни.

Учёного не устраивает, что герои обретут цель и роль в жизни. Смогут стать выше влияния, чтобы не зависеть, а уничтожать того, кто поглотил. Сделал зависимыми, когда не ясно, как сопротивляться. Жизнь умещается в ладони учёного. Он может раздавить их, чтобы не мучились. Ничего не стоит, власть распространяет влияние, чем можно подумать. Обвивает простор разума как покоряющий спрут. Не имеют развития настроения или сопротивления, что ожидает. А как нацелена реальность в пространстве времени? Ведь не ясна следующая точка в повествовании. Как она развивается в будущем времени.

Не знаешь, где находится мысль, а где влияние учёного начинает действовать, как один механизм. Предоставить возможность, как устаревший механизм часов, то даже он бы работал какое-то время. Но сейчас с перебивками и не правильно: неизвестно, как надо. Если есть ошибки, то привычно. Если ошибка работает в часах, они не останавливаются, то отлично. Нет перебоя – устраивает. Привычно присутствие вечного сна.

Это не нормально, так как холод становится нестерпимым, жгучим и уничтожающим. Он поглощает и задевает тонкие струны, которых не видно. Проникает через грудь, чтобы властвовать, рушить и обретать болевой порог. Если он преодолён, то Астра и Адам это стёртые грани. Их нет, не составляют возможность для прошлого очертания.

Волны времени, сотканные из боли и кровяных тел, смывают нити жизни, делая ровными и смиренными. Легче утратить дыхание, чем жизнь. Учёный позволяет: может дать вдохнуть, но, тем не менее, грудную клетку проломит. Надавливает анабиозом и гипнозом, лишая возможностей для дыхания. Они утрачивают привычность форм и влияния. Не относятся к тому, где были основаны или представляли в отдельности, чтобы сопротивляться влиянию.

Бесформенные тела Астры и Адама почти смирились со своей судьбой, но находят крупицу огня. Из неё можно раздуть пожар, который захлестнет разум невиданным огнём. Им можно поджечь тюрьму. Не зависеть от неё, а идти вперёд. Сжигать границы пространства и времени…

Песок времени не различает тех, кто пытается сопротивляться и встал на ноги. Нет отношения с тем, кто не может повлиять на ситуацию, или тех, кто рискует всем, лишь бы не жить так, как он живёт. Герои относятся ко второму типу, так как искра жизни для них существует не только, как термин, а цель сопротивления, за которой надо следовать в звёздной ночи.

Быть огнём, чтобы прорубить копьём завесу. Не стоять водой, а медленным шагом двигать, чтобы жить. Быть в движении, ведь только в нем обретаешь истинную свободу от оков. Не стоишь, где был, приобретаешь цельный вид. Не копия прежних величин, которые давят. Могут и раздавить, если не уйдешь, где есть один лёд, который внутри и снаружи реальности. Разум не представляет случай для воли или опережения, что является сдерживающим фактом. Если он преобладает, то ничего не будет. Есть желание – ты идёшь дальше.

У героев возникло желание, воля к жизни, чтобы не быть на поводу, а вернуть себя. Не замыкать в состоянии анабиоза, который захватит, если дать волю и реальность. Ведь она зависит от того, как ты хочешь влиять на себя со стороны льда. Либо даёшь полную власть, неотделимую от учёного. На этом основании осязаешь цепи, которые не связаны с положением сил или власти. Только допустить учёного и всё. Но можно по малым долям отодвинуть влияние, чтобы не потерять себя. Если случится, то потеряно. Не вернуть прежний облик, чтобы быть против врага.

Герои решают зажечься искрой жизни. По крупицам пепла воссоздавать, чтобы возвращать на прошлые моменты судьбу. Не зависеть от неё, а гореть, как никогда не горели. От этого зависит, как сложится ситуация. Либо быть в своей власти, либо стать вечным рабом причин и гипноза, когда не знаешь, куда деться. Не взлетает вольная птица, попадает в силки холода и смерти.

Герои постепенно, как по малым долям, разжигают огонь, чтобы осветить жилище. Быть не в одном льде, а иметь подобие света, чтобы знать, где находишься. Если есть определение места, то нет страха. Понимаешь, что преодолеть, чтобы быть выше льда анабиоза. Но так просто не отпустит. Крепко держит наполовину ледяные тела.

Ледяная тюрьма – то, что просто не преодолеешь, даже, если желание велико, а огонь мощен и зависит от внутренней настройки. Тюрьма льда – глубокая и понятная учёному структура, в которой, если бороться, то необходимо бороться с самим собой в разуме, видя засевшие иглы хлада. Увидишь, поймешь, как достать из уставшего разума, который не хочет вернуться в прежнее состояние жизни, ведь утратила возможные черты. Как воссоздать, чтобы преследовать по пятам тень? Как поймать, как птицу, не желающую быть в руках. Или бабочку, улетающую от сачка. Ведь хочет быть в движении и желании жить, влияя на шаги.

Зная заранее, куда упадет камень или прилетит выпущенная стрела, красным цветом закладывающей силу, которая берет исход в первоначальном импульсе. Поражает мишень, попадая в яблочко. Таким