Сияние обманчивого Меркурия. Пятая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин Страница 37

Послышался шорох, темное помещение пронзила искра, воскрешающая из темноты реальность, в которой ничего не осознавалось во всей своей красоте и отказе от слепоты взора. Ещё одна искра, которая выхватила из объятий тьмы, показанных со стороны насыщения.

Искры начали плясать непонятный танец, в коем не было четкого плана действий. Созидание момента не отражало процесс неправильного подключения тока, – Адам не понимал, потому боялся хоть слова сказать. Но оцепенение быстро ушло, луч вмиг прорезал темноту помещения, зажигая его и созидая танец множества огней, сотканных из созвездий. Ничего не было понятно, но очень завлекало, что также являлось главной новостью всей жизнью. Она не перестает их удивлять, ведь на это и нацелена жизнь, которую до конца не знаешь. Никогда не знаешь.

Учёный гордым голосом озарил непонятные взгляды гостей:

– Это мое новое изобретение, не пугайтесь. Назвал люминесцентный фонарь, перемещается в пространстве искрами, постепенно захватывая, чтобы осветить, не оставив ни одного крохотного угла без внимания света.

– Занятно. А какой принцип у фонаря? – участливо спросил Адам.

– Работает от электрических импульсов мозга. Но не бойтесь, он безопасен, так как проверен мной. Мозг чувствует импульсы, что происходят. Отдаваю энергию, чтобы фонарь светился.

Адам смотрит по сторонам, так как не понимает структуру света, которую привык видеть в одной стороне, а не во множестве, как в отвлечении, что привычно. Или учёный может изменять мотив реальности, так как обладает силами, меняющими путь, сияющими внутри разума, не готовый остановиться, стоять на месте. Для него смерть не представляет остановку в развитии и представлении себя не влияющим на качественность жизни, зависимой от изобретений. Словом, мощный разум, не готовый останавливаться в развитии.

Он говорит нашим героям, подсказывая пути:

– В будущем примут мое изобретение и забудут, что такое световая волна в прежнем понимании. Люди обретут радость фонаря. Освободятся от батарей, затормаживающих развитие вольной мысли, находящейся в зачаточном состоянии энергетики. Не принимают изобретение...

– А почему не принимают? – Адам недоуменно смотрит на учёного мужа.

– Понимаете, Теслу не принимали, воспринимая в штыки новшества, им предложенные. Человечество долго идет к новым изобретениям, – учёный с сожалением смотрит в сторону Адама, не понимающего его тяготу.

Трогает пальцами правой руки левитирующие в воздухе огоньки, имеющие понятный изобретателю механизм работы. Внимательно смотрит и не может найти точку соприкосновения, как правильно понять причинность…

Учёный говорит на тему, только ему известную и интересную:

– Но вся слава досталась Эдисону, – видит, как Адам зевает. – Ладно, если не интересно не буду мучить долгими разговорами, как определяется длина волны. Ничего не поймете, если нет посвящения в не известные темы.

– Это будет отлично, но уже завтра. Тогда увидим, а сейчас мозг перегружен тем, что туда хотим вложить, – призналась Астра.

– Не тороплю. Не должно быстро приходить в разум. Надо со вниманием относиться к начинающим исследователям, – учёный подмигнул героям, идущим к выходу, – прощайте.

– До свидания, – в один голос произнесли Адам и Астра, выходя из темного помещения, где устали пребывать Воздух ударил им в голову свежестью…

Глава 13. Путь домой

И в момент забыли, как ранее грызли неподдающийся гранит науки, который был тяжел на подъем, не то, что на быстрое изучение. Они также наблюдали: если постоянно отвлекаться, то не будет обретено в сумме значений, которые хотели ввести в жизнь. Она пройдет. Не спросит, почему пропустили мимо зрения, не желая напитаться свежим воздухом, а не книжной пылью. Конечно, душа требует развития, но когда тело молодое, надо гулять и радоваться, что природа дарует эпизоды, которые не вернуть. Знали: будут жалеть, если не пройдут путь пешком, чем они занялись.

Ноги вели из царства учёного, где не было открытого пространства, что хотелось петь и радоваться простору, который стелется под ногами, хоть не травой, но асфальтом, отдавшим тепло, накопленное за долгий, жаркий день. Дороги на Меркурии были чёрными, как судьба некоторых бродяг, которым не повезло остаться без ночлега или хотя бы крыши над головой. Дороги отдавали жар, когда не было тени или живительной прохлады. Дороги сплетали обратный путь героев в узорный путь, стелящийся дальше, как обретался простор для разума.

Астра всколыхнула тишину, нарушив бодрым и веселым голосом:

– Неужели он всю жизнь провел взаперти в жилище, полном пробирок, реагентов и книг? Если это осознанный выбор, то удивлена. Не выдержала бы и одного дня, замкнутого с самим собой, ведь главный враг – разум.

– Может, не жизнь. Откуда столько книг? Неужели кто-то привозил. Сам, наверно, выбирался из убежища. И еду надо покупать, – Адам отвечает. — Не книгами же он питается, как червь.

– Ты заметил, что он хотя бы кусочек хлеба съел? Хоть маленький кусочек? Или, чтобы пахло едой? Только реактивы и формулы, только одни формулы. А, где нет, там книги бесконечными рядами ранят потолок, – она задумалась об увиденном.

– Не увидел. Действительно, не ест. Может, настолько напитался идеями из книг, что не нужна еда, – Адам думает.

– Странно! Вдруг питается людьми? – Астра пытается напугать.

Адам скрупулезно чеканил шаги по направлению к дому, чтобы отдохнуть от сотни слов, витающих в голове, не давая покоя хоть на малую долю времени. Постоянно возникали в памяти фонари, работающие на токе, который взят из нейронных связей. Потом возникали люди, перемещающиеся взглядом.

Вслух он произнес спутанные фразы, отрицающие выдумку сестры:

– Наверно, перечитала братьев Гримм, потому везде видишь ведьму в пряничном домике! Признавайся, не спала ночью?

– Не читала. Не могла уснуть, вот подвернулась книжка, – зевает сонно.

– Мигом испарилась под потоком шелестящих образов, – смотрит на сестру.

– Не мог хотя бы позвать. Из-за тебя не выспалась. Эх, ты! Но вот показался наш дом, который долго жаждали увидеть, – показала на него.

Адам перевел взгляд на приближающийся дом, ускоряя шаг, так как устал за прошедший день. И учёный поспособствовал, ведь много говорил, умножая теории и открытия, споры о Тесле. Слова суетные! Дорога закончилась, как начались рассуждения. Видимо, чтобы не спорили.

Герои открыли дверь дома, служащего ночлегом: проще было арендовать, чем страдать из-за незнакомых людей, набивающихся, как сельдь в бочку, в дешевые квартиры, косяками по десять отдельных семей…

Пересекли линию порога,