Чёрные скрижали - Павел Сергеевич Комарницкий Страница 33

— Кто же ещё намечен в кандидаты на принудительное прозрение? — хмуро спросил Цигрус.

— Вот эти страны, — Элентари обвела на глобусе указкой область от Индии до Вьетнама и Японии. — Вот в этой большой стране население в большинстве исповедует религию, делающую упор именно на духовное совершенствование и аскетизм. Думаю, очищение пройдёт для них относительно малоболезненно… не для всех, конечно.

— А как быть с исламским миром? — осторожно спросила Циала.

— Тут всё просто, — усмехнулась Элентари. — Они же объявили всему миру джихад, войну на уничтожение. И джихад должен вернуться им сторицей. Очень удачно, что зоной обитания этих народов служат пустыни и полупустыни — то есть природная биомасса там ничтожна, и вообще природа фактически заменена искусственной окружающей средой.

Пауза.

— Все территории господствующего ислама будут обработаны «нон витой», это совсем не больно. Тем более что согласно их верованиям, после смерти их Аллах немедленно выдаст каждому мусульманину по семьдесят две упитанных гурии. А каждой мусульманке — по семьдесят два здоровенных гурия, с неограниченной потенцией и вот такими членами.

Циала хихикнула, прикрыв рукой рот.

— Что касается территорий, куда ислам инфильтровался, но покуда не стал господствующим… думаю, не так уж трудно обеспечить законы, карающие за ислам смертной казнью. Всё равно в условиях крушения глобалистского мира и последующего хаоса жертв не избежать — так пусть этими жертвами станут исламисты.

— Эли, позволь ещё вопрос, — вновь заговорил Цигрус. — Как быть с Самой большой страной?

Долгая, долгая пауза.

— Вот вопрос… Ты же наповал валишь меня этим вопросом, Цигрус. Не знаю. Не знаю!

Пауза.

— Психологический целебес народа, населяющего Самую большую страну таков, что обработка их посредством теро приведёт к образованию нации депрессивных психопатов. Я тут не пожалела времени, ознакомилась вкратце с некоторыми их шедеврами.

На экране возник скан текста, в заголовке стояло жирным шрифтом «Достоевский».

— Как говорится, жизнерадостность бьёт через край.

Пауза.

— Ещё вопрос, Эли, — осторожно заговорил Рекам. — Как быть с чернокожими обитателями вот этого континента? — тычок в сторону Африки. — Анализ показывает — после крушения глобалистского мира при таком-то количестве населения они повсеместно и охотно перейдут к каннибализму. Теро тут вообще неприменимо, эгрегор и целебес этих народов не позволяет надеяться на просветление в кратчайшие сроки — то есть фактически обработка приведёт к тотальной психопатии и в итоге мучительной смерти от тоски и самоубийств чуть ли не поголовно… Неужто опять «нон вита»? Но чернокожие обитают в самых насыщенных жизнью зонах континента. И потом… при таких-то методах, кто вообще останется поднимать эту планету из праха?

— Так! — Элентари выпятила губу. — Вы меня убедили, коллеги. План сырой. Будем думать, время есть!

Робкий осенний дождик наконец-то решился и перешёл в мокрый снег. Движущаяся впереди мешковатая фигура в полиэтиленовой упаковке была сплошь облеплена ледяной коркой, что не мешало великому математику уверенно шурудить палкой в опалой листве. Трое идущих за ним московских гостей как могли старались защититься от падающей с неба мерзости легкомысленными разноцветными зонтиками, однако удавалось это из рук вон плохо. Наверное, мы сейчас здорово напоминаем труппу клоунов Вячеслава Полунина, мелькнула в голове Дениса очередная посторонняя мысль. Не хватает только подпрыгивать вразнобой и хором петь «блю карраре»… Этот Перельман, может, и гений в области математики, но по жизни контуженный на всю голову… понятно, что хобби у человека, но всему же есть границы…

— Вы слышали что-нибудь про Римский клуб? — после продолжительного молчания вдруг спросил учёный.

— Про какой именно? — мрачно уточнил Ладнев, судя по всему, уже с трудом сдерживающийся.

— Я слышал, — перебил Денис, гася на корню абсолютно ненужную сейчас ссору. — Неомальтузианцы?

— Они самые, — математик, присев на корточки, с кряхтением отдирал от древесного корня друзу поздних опят. — Возможно, и о знаменитых докладах того Клуба вы тоже слышали?

— В самых общих чертах.

— В самых общиху Ну а я вот не в общих. Довольно подробно изучал проблему…

Перельман замолчал, энергично шуруя палкой в прелой листве, на глазах покрывающейся снежно-ледяной корочкой. Трое слушателей терпеливо ждали.

— Человеческая цивилизация — если даже не вообще всякая цивилизация гуманоидного типа — развивается ступенчато, — математик, кряхтя, полез под развесистый мокрый куст. — Сперва так называемый «нулевой уровень», этап полной дикости, я бы даже сказал, полуживотный… Первобытное присваивающее хозяйство, постоянный поиск чего бы покушать… Вторая стадия — производящее хозяйство и как следствие архаические, первично-варварские цивилизации. Сюда входят все домашинные культуры, от Шумера до Англии начала восемнадцатого века…

Учёный прервал речь, извлекая из палой листвы пару сморщенных рахитичных опят.

— Что ты будешь делать, совсем сегодня нет сбора… Бабульки ушлые всё тут уже обшарили, с бабульками конкурировать трудно…

— Мы остановились на Англии начала восемнадцатого века, — вежливо напомнил Денис.

— Спасибо, я помню. Да, так вот… Третий уровень цивилизации — это то, что некий Карл Маркс высокопарно поименовал «царством свободы». Высокоразвитая техническая цивилизация, одним словом… Каждое из этих состояний квазистабильно. То есть понемногу, исподволь накапливаются изменения, достигающие критического уровня, и тогда — взрыв! Переход на следующую ступень. Переход от «нулевого уровня», то есть полной первобытной дикости к производящему хозяйству называется обычно Великой неолитической революцией… простите, я доступно излагаю?

— Вполне, — за всех ответил Иевлев.

— Да, так вот… Переход же от варварской цивилизации к «царству свободы» — это то, что мы наблюдаем сейчас. Переходный процесс этот начался в восемнадцатом веке с машинного переворота в Англии. И продолжается до сих пор…

Учёный вновь замолк, возясь среди кустов. Трое московских гостей с бесконечным терпением, молча ожидали продолжения лекции.

— Да, так вот… Период полуживотной дикости может длиться десятки тысяч лет. Первично-варварские цивилизации тоже могут в принципе существовать тысячелетия. Но как только пошёл переход к развитой технической — всё, обратной дороги нет. Этот переходный процесс удобнее всего сравнить с пуском космической ракеты. Либо через несколько минут она выйдет на орбиту, либо рухнет куда-нибудь в океан. Или — или, других вариантов нет. Причём растянуть пуск, скажем, на полчаса никак не получится. Не хватит ресурсов, то есть горючего.

И вновь долгая пауза, нарушаемая лишь шуршанием палки да снего-дождя, с садистским упрямством падающего с серых небес. Он полоумен, с ожесточением подумал Денис. Какого чёрта мы таскаемся за ним по этому лесу и слушаем всякую ненужную для дела лабуду?

— На чём мы остановились? Да, переход…

Учёный вдруг прямо взглянул в глаза Иевлеву, и по спине Дениса прополз холодок. Нет, ни малейшего признака безумия не было в этих глазах. Открытый, спокойный взгляд человека, давно и прочно отчаявшегося. Утратившего всякую