Разгильдяй - Сергей Николаевич Чехин Страница 8

— Никто тебя убивать не собирается.

Она хмыкнула, вздернула острый подбородок и с вызовом уставилась прямо в глаза.

— Вот как? Знай же — мне пытки нипочем. Я откушу себе язык, но ничего не скажу.

Я фыркнул и поежился, ведь даже самый теплый плащ не спасет от холодка в душе и ледяных коготков на сердце:

— Пытки… Я же не дикарь средневековый.

— А кто же ты? Кому служишь?

— У тебя манечка какая-то. Служишь, служишь. Сам себе служу. И просто хочу вернуться домой.

— Твоя ложь столь же сильна и опасна, как и волшба, — с укоризной прозвучало в ответ.

Я же ответил с искренним безразличием, коего обычно удостаивались такие вот не верящие в прописные истины товарищи:

— Строго пофиг. Лучше скажи, как до столицы добраться?

— Сдохни. — Девушка сжала губы и отвернулась.

— Ну и тусуйся, поросенок ты неблагодарный.

Выбрался наружу и осмотрелся. Пещера оказалась полостью под огромным поросшим мхом валуном. Кругом лес, где тракт — непонятно. Куда, блин, идти? Что делать? Хрен знает. Хорошо неподалеку валялся бурелом — набрал охапку и вернулся в нору.

Косичка согнулась в три погибели, обхватив себя руками, и с надеждой взглянула на растопку. Но вот беда — дрова слишком мокрые, а я не очень-то хотел, чтобы спутница простудилась. Болеть в темную эпоху — занятие крайне экстремальное: за аспирином в аптеку не сбегаешь, а знахари предложат или какую-нибудь чепуху вроде сушеных волос с лосиных яиц или какой-нибудь яд вроде ртутной мази. Лечить наложением рук я, увы, не научился, а бросить негодницу на верную смерть не позволили бы совесть и выпестованное цивилизованным обществом человеколюбие.

— Так, надо подумать, — я нахмурился, сложив гармошкой кожу на лбу, и принялся оглаживать отросшую щетину. Найти правильное решение это вряд ли бы помогло, зато неплохо успокаивало, а когда мысли в порядке, то и мозг работает шустрее. — Ахалай-махалай вряд ли сработает. Нужна конкретика. Четко описанное заклинание со строго определенными рамками воздействия. А что если… исторгаю воду из этих бревен!

Громко зашипело, от дров повалил пар, словно спрятавшиеся под корой жучки разом разожгли кальяны. Потрогал — горячие и сухие. Что же, прав был сатирик — смекалочка нигде не подведет.

Бросил все в огонь и подошел к страдалице.

— Раз тебе на все плевать, то посижу рядышком. Вместе теплее.

Не дожидаясь ответа примостился под бок и накрыл соседку плащом. От нее пахло так, словно каждый день пробегала по десять километров и месяцами не стирала одежду. Впрочем, могло быть и хуже. Не успел насладиться заполняющим пещеру жаром, как в бок легонько кольнуло что-то холодное и острое.

— Попался, гад, — прошипела на ухо воительница. Бедняга выглядела как с сильнейшего бодуна, но продолжала выеживаться. — Только дернись — пырну в печень.

Я зевнул и лениво проворчал:

— Угомонись уже.

— Отвечай, кто…

Договорить не успела — закашлялась и чуть не потеряла сознание, засучив ногами от нестерпимой боли в ребрах. Все же успела подхватить заразу… так и до воспаления легких недалеко, а мне даже со всеми современными знаниями с такой болячкой не справиться. Теплом, покоем и куриным супом тут не обойдешься, нужно сильное, но в то же время лечебное заклинание, которого я не знал. Впрочем, минуту назад я и близко не представлял, как сушить валежник, однако же получилось. Может, и сейчас получится, надо только все хорошенько обдумать.

— Так… Школа разрушения вкачана на максимум, а исцеление? Ну, Кашпировский — не подведи! Боль — уходи! Кости — срастайтесь! Тело — лечись!

Ладони окутали золотые молнии, пахнуло нежным ароматом ванили. Девушка буквально засветилась изнутри, из глаз и рта ударили столбы света. Воительница воспарила невысоко над землей, раскинув руки-ноги, после чего мягко опустилась на плащ.

— Хо-хо… — я уставился на пальцы, меж которых еще носились блестящие искорки. — Кажется, я и в самом деле всемогущ. Ну что, лучше?

— Невероятно, — прошептала Косичка, глядя на меня с благоговейным восторгом. — Война и Мир. Смерть и Жизнь. Боль и Радость. Ты служишь двум богам одновременно. Ты — Избранный!

Я прыснул в кулак и качнул головой.

— У тебя бред. Лежи отдыхай.

— Да нет же! — Она вскочила и подошла ко мне. — Маги Совета умеют только разрушать, созидание давно забыто. Легенды гласят…

— Кончай, а? — щенячья преданность в некогда злобных глазах мне совсем не понравилась. Не люблю, знаете ли, мгновенные скачки от жажды убить до желания поклоняться. — Легенды гласят о драконоборцах, о зачатых Силой, о повелителе Матрицы… Скука! И баян.

— Ты не можешь просто взять и отринуть Предназначение!

— О, еще и белобрысого приплела. Мое предназначение — вернуться домой и пройти третью часть. Пока.

Лишь одно в поведении Косички не изменилось — как не верила моим словам раньше, так и отказывалась верить сейчас. И вместо того, чтобы отпустить безумного колдуна на все четыре стороны, с экзальтическим придыханием начала цитировать какую-то местную байку в надежде наставить пришельца на истинный путь:

— Между Жизнью и Смертью — Тенедой и Марзалом — испокон веков идет страшная вражда. Но когда созданному ими миру грозит уничтожение, они заключают Перемирие. И посылают Избранного, чтобы он отвел беду!

— Не-не-не. Ваши боги устроили срач, а разгребать мне? Пахнет нагреваловом. Сами кашу заварили — сами и расхлебывайте. Я вообще мимо проходил.

— Но…

Я обернулся и всплеснул руками. Косичка невольно отшатнулась — наверное, испугалась, что в порыве гнева «избранный» испепелит ее взглядом или превратит в жабу.

— Не но. В чужие разборки не вписываюсь. Покажи, где столица, и я пойду.

— Говорят, доля Избранных тяжела и опасна, — произнесла девушка в темноту. — Не все принимают ее сразу. Многие ломаются и сворачивают с пути. Тогда боги посылают им Спутника. Видит Тенеда, это бремя нести мне. Богиня, я не подведу!

Надо было сваливать, пока у поехавшей приход, но я, дурак, остался. Не каждый день увидишь такой трип.

— Мы пойдем в столицу. Я отведу тебя в Герадион!

В который раз вздохнул — сперва от непробиваемого недоверия, теперь от непроходимой тупости — и проворчал под нос:

— Знаешь, злобной сучкой ты мне нравилась больше.

* * *

Выдвинулись налегке. Косичка спрятала доспехи под камнем — латы хороши в бою, но не в долгом походе через лес. Мне достался плащ — коротковатый, узкий в плечах, но все же сберегающий от холода и ветра. А самое главное — не мешающий смотреть на чудесную натруженную попку в обтягивающих кожаных штанах.

— Как тебя зовут? — озвучил наконец давно напрашивающийся вопрос.

А то имени доброго трактирщика так и