Гений Медицины. Том 2 - Игорь Алмазов Страница 8

Я рванул со всех ног в сестринскую. Света сказала, что сантехник умер… Но я предпочитал верить в лучшее. Потерял сознание, вот она и подняла панику. Всякое может быть.

Пожилой мужчина нашёлся лежащим возле раковины. На вид ему было лет шестьдесят, в синем рабочем комбинезоне, какие носил весь технический персонал клиники.

Сходу активировал диагностический аспект и принялся осматривать мужчину. Так, яркое свечение в сердце, очень яркое. Дыхания нет, пульс на периферических артериях не определяется. Теперь понятно, почему Света решила, что он умер.

Кардиологическим аспектом удалось установить нерегулярные и частые сердечные сокращения, триста в минуту. Фибрилляция желудочков. Плохо, очень плохо!

Первым делом надо нормализовать ритм. Магией эту проблему не решить, слишком низкие уровни у моих аспектов.

Я принялся проводить сердечно-лёгочную реанимацию, одновременно вкачивая понемногу поддерживающей магии, чтобы избежать осложнений. У такого состояния есть очень грозное осложнение — тромбоэмболия лёгочной артерии. Кроме этого, фибрилляция желудочков часто приводит к острой сердечной недостаточности. Что тоже приводит к летальному исходу.

Два вдоха, тридцать нажатий, магия. И так по кругу. Круге на шестом наконец появился Никита.

— Что здесь? — выдохнул он.

— Фибрилляция желудочков, тащи дефибриллятор, — прерывисто ответил я, не прекращая сердечно-лёгочную реанимацию.

Он ринулся в другую дверь и вскоре вернулся с переносным дефибриллятором.

— Разряд на двести, — велел я. — Поехали!

Мужчина дёрнулся, но ритм так и не восстановился.

— Всё, Кость, потеряли, — проговорил Никита. — Слишком много времени прошло. Надо смерть фиксировать.

— Разряд на триста, — упрямо выдохнул я. — Поехали.

Он повысил напряжение в дефибрилляторе, и я снова приложил датчики к груди пациента. Без эффекта.

Ну нет, без моего разрешения пациента не отпущу!

Я снова принялся за сердечно-лёгочную реанимацию, вкачивая новые порции магии в пациента. И наконец, он издал глубокий вдох.

— Да ладно⁈ — выкрикнул Никита. — Жив⁈

— Кардиолога зови дежурного, — устало выдохнул я.

Пока Никита бегал, я потратил почти все запасы своей магии, разрушая успевшие образоваться тромбы и нормализуя организм, чтобы избежать осложнений. Дальше им займётся уже кардиолог, но надо было сделать всё, что в моих силах.

Прибежал кардиолог, и я уступил пациента ему. Он осмотрел его своими аспектами и объявил, что забирает.

— Жизнь ему спасли, хорошая работа, — уважительно сказал он мне.

Я кивнул, сил на полноценный ответ не было. Прибежали санитары с носилками, погрузили сантехника и увезли в другое отделение.

— Кость, ты как? — спросил у меня Никита. — Ну ты даёшь, я уже не верил, что его достать можно.

— Я нормально, — отозвался я. — Поспать бы часов двадцать, а так нормально.

— Ну уже точно полноценным врачом становишься, — рассмеялся он.

Смех — это очень частая защитная реакция у врачей. Как и чёрный юмор.

По-другому сохранить нормальное психическое состояние бывает очень трудно. Поэтому я и не удивился такой резкой смене эмоций у своего коллеги.

Никита явно чувствовал себя виноватым за то, что готов был уже смириться с потерей пациента. И действовал он по протоколу. Ведь он не мог знать, сколько магии я вкачал в пациента.

— Мне пора, — проговорил я. — Ты оформишь документально произошедшее?

— Мне придётся письменно подать так, что все мероприятия проводил я, — виновато произнёс Никита. — Ведь я дежурный врач. А ты сегодня официально на выходном…

— Я всё понимаю, — прервал я его. — Пусть так, я не против. Главное, что пациента спасли, а кто именно это сделал по документам — плевать.

— Зубов узнает правду, я тебе обещаю, — ответил Никита. — Спасибо тебе.

Я кивнул и отправился искать свою сумку. В суете я так и бросил её в туалете. Но сумки там уже не оказалось.

Час от часу не легче, там же мой крыс!

Отправился искать Свету. Она нашлась на дежурном посту.

— Кость, мне страшно в сестринскую идти, он умер, да? — жалобно спросила она.

— Не умер он, откачали, — заверил я её.

— Как не умер? — это её не успокоило, а наоборот, только сильнее напугало. — Пульса не было, дыхания не было.

А диагностического аспекта у сестринской магии не было. Вообще, две тысячи лет назад даже такого ответвления не существовало. Как и надобности в ней.

Но в современном мире стали рождаться дети, преимущественно девочки, с лекарской магией, но очень слабой. У них не было диагностического аспекта как такового, они умели просто сканировать тело пациента. Это помогало, чтобы попасть в вену при внутривенной инъекции, например. Кроме этого, продвинутые медсёстры могли оказать слабое лечебное воздействие на пациента. Из разряда — понизить давление единиц на пять.

Аспектов у них не было в принципе, и приобрести их было невозможно. Поэтому обладательницы такой магии шли работать медсестрами.

— У него случилась фибрилляция желудочков, — объяснил я. — Это состояние, при котором желудочки начинают сокращаться с частотой около трёхсот раз в минуту. При этом у пациента нет пульса на периферических и сонных артериях, отсутствует дыхание. Так что неудивительно, что ты решила, что он умер. Лучше скажи мне, ты мою сумку не видела?

— Я её вам в ординаторскую отнесла, — ответила она. — Побоялась к тебе туда идти. Ну, обещаешь, что не умер?

— Честное слово, — улыбнулся я. — Я пошёл на поиски своей сумки.

Сумка действительно нашлась в ординаторской. И к счастью, вместе с Клочком.

— Хозяин, что это было? — возмущённо пропищал он. — Сначала бросил меня на пол, чудом не ушиб. Затем меня кто-то подхватил, куда-то понёс. И тишина. А я сижу, вылезать боюсь. Думаю, мало ли что.

— У пациента фибрилляция случилась, пришлось помогать, — объяснил я. — Надо было действовать.

— Извини, хозяин, не знал, — виновато кивнул Клочок. — Я-то даже разобрать ничего не успел. А тут вон оно что, оказывается. Пациент в порядке?

— А ты не сомневайся в своём хозяине, — улыбнулся я. — В порядке. Теперь пойдём на встречу с Николаем.

— Ну и выходной, — вздохнул крыс, забираясь в сумку. — После такого выходного мне ещё неделю отдыхать будет нужно!

Мы отправились в то самое кафе, где виделись с Николаем вчера. Он уже ждал меня за столиком, нервно сжимая в руках стакан.

— Добрый вечер, — произнёс я, присаживаясь напротив. — Чем порадуешь?

— Здравствуй, —