Этерания 1 часть - Kari Страница 7

Его отношения с Системой углубились. Он вел с ней постоянный внутренний диалог, как с личным тренером и библиотекарем.

«Система, проанализировать последний бой с Лукой. Основные ошибки.»

[Анализ… Превышение амплитуды замаха на 15 %. Задержка с контратакой: 0.8 сек. Рекомендация: упражнения на развитие взрывной реакции.]

«Как повысить прочность клинка без изменения формы?»

[Теоретически возможно через магическое уплотнение молекулярной структуры на этапе ковки. Необходимы: «Кузнечное дело» Ур. 10, «Магия Жизни» Ур. 5, «Магическое зрение» Ур. 5. Альтернатива: использование рун или алхимических покрытий.]

Он копил информацию для будущих свершений.

За этот год деревня почти перестала его замечать. Он стал тенью, парнем, который вечно куда-то спешит. Только Лука и его собственная Система знали, какая яростная работа кипит под этой неприметной оболочкой.

Однажды вечером, после тренировки, Лука не отпустил его сразу. Он указал на старый, покореженный щит, висевший на стене его мастерской как украшение.

— Видишь вмятину? Это след палицы тролля. Чуть не отправила меня к предкам. — Он помолчал, глядя в стену. — Мир за пределами этой деревни, парень, полон таких сюрпризов. Орки, тролли, гоблины… а еще хуже — люди. Жадные, подлые, сильные. Ты хочешь силы? Сила привлекает внимание. И проблемы. Ты все еще хочешь этого?

Василий посмотрел на свои руки, в мозолях и ссадинах. Он посмотрел в сторону деревни, где в своем доме жила его сестра с добрым плотником. Он вспомнил страх в глазах матери.

— Да, — ответил он без колебаний. — Иначе эта сила придет к нам сама. И мы не сможем ей ничего противопоставить.

Лука смотрел на него долго, а потом медленно кивнул.

— Ладно. На сегодня хватит. Завтра начнем работать с щитом. И с ножом. Настоящим.

Василий вышел в прохладный вечер. Он посмотрел на свои обновленные статусы.

[Имя: Василий Кузнецов]

[Уровень: 9]

[Сила: 28]

[Ловкость: 31]

[Телосложение: 27]

[Интеллект: 28]

[Мудрость: 27]

[Удача: 5]

[Навык «Владение мечом»: Уровень 5]

[Навык «Грязный бой»: Уровень 3]

[Навык «Выносливость»: Уровень 4]

[Навык «Наблюдение»: Уровень 4]

[Врожденный дар (Магия Жизни): Уровень 3 (12 %)]

Он был все еще далек от своей цели. Но он уже не был тем хилым мальчишкой, который боялся за сестру. Он стал острым, закаленным клинком, спрятанным в потрепанные ножны. И он был готов к тому, чтобы его обнажили.

Глава 7: Удар Судьбы

Шел уже второй год обучения у Луки. Василий превратился в настоящую тень: молчаливую, сосредоточенную, двигающуюся с выверенной экономией сил, которую ему привил старый гвардеец. Его статус медленно, но верно рос, а навыки оттачивались до блеска.

Однажды жарким летним днем в кузнице кипела работа. Барон заказал большую партию наконечников для копий для своего ополчения. Весь день Геннадий, Мирон и Василий, сняв рубахи, обливаясь потом, не разгибали спины. Воздух дрожал от зноя и гудел от ударов молотов.

Василий качал мехи, раздувая горн до белого каления. В голове он автоматически вел диалог с Системой, анализируя угол наклона мехов, расход угля, пытаясь вывести идеальную формулу эффективности. Он почти не спал предыдущей ночью, отрабатывая с Лукой приемы боя с двумя ножами против щита. Усталость копилась, делая его реакции чуть заторможенными.

Вдруг Мирон, вытаскивая раскаленную докрасна заготовку из горна, поскользнулся на мокром от пота полу. Он инстинктивно рванулся, чтобы удержать равновесие, и его могучая рука с размаху задела край полки, где сложили готовые, остывшие наконечники копий.

Все произошло за долю секунды. Несколько тяжелых стальных наконечников, похожих на крупные шишки, с грохотом посыпались вниз. Прямо на Василия, который стоял к полке спиной, увлеченный работой.

— Васька! Берегись! — заревел Геннадий.

Василий обернулся. Его глаза, привыкшие к быстрому анализу, успели зафиксировать падающие на него тяжелые металлические предметы. Он рванулся в сторону, но уставшие ноги подвели его. Он споткнулся о край наковальни.

Громкий, глухой СТУК оглушил кузницу.

Один из наконечников, падая плашмя, тяжелой пяткой ударил его точно в висок.

Мир для Василия взорвался ослепительной белой вспышкой, а затем мгновенно погас, сменившись густой, бархатной чернотой. Он не почувствовал боли — только оглушительный, всепоглощающий грохот в ушах и то, как его тело безвольно рухнуло на грязный пол.

[Критический удар по голове!]

[Получена черепно-мозговая травма: Сотрясение мозга тяжелой степени. Внутреннее кровоизлияние.]

[Телосложение проверка… НЕУДАЧА!]

[Характеристики временно снижены на 90 %]

[Потеря сознания…]

Очнулся он от боли. Головная боль была такой чудовищной, что ему показалось, будто череп раскалывают изнутри. Он лежал на своей кровати в избе. В комнате пахло травами и чем-то металлическим — кровью. Рядом сидела заплаканная мать, прижимая к его голове тряпку, смоченную в холодной воде. Ее руки светились ярче, чем когда-либо, но зеленый свет ее магии сталкивался с чем-то темным, свинцовым внутри его раны и не мог пробиться до конца.

— Жив, слава Старым и Новым Богам, жив… — бормотала она, заливаясь слезами.

В дверях, белый как полотно, стоял Мирон.

— Я не специально, братик… клянусь…

Василий не мог говорить. Он только мычал от боли. Он мысленно, из последних сил, крикнул Системе: «Статус! Лечение!»

Интерфейс едва проступил перед его мутным взором, буквы плясали и расплывались.

[Состояние: Критическое. Внутреннее кровоизлияние. Отек мозга.

Вероятность летального исхода: 67.3 %]

[Врожденный дар (Магия Жизни) активирован… Недостаточно силы… Противодействие…]

Противодействие? Что могло противодействовать магии жизни внутри его собственного тела?

И тут он это почувствовал. Не боль. Нечто иное. Холодную, тягучую, безжизненную тяжесть в месте удара. Она расползалась по его мозгу, как чернильное пятно, гася жизнь, подавляя исцеление. Это была… смерть. Не метафорическая, а самая что ни на есть реальная, физическая энтропия, процесс распада.

Его инстинкт самосохранения, воля Олега Воронцова, которая цеплялась за жизнь с циничным упрямством, взбунтовалась. Он не мог исцелиться? Значит, нужно было сделать что-то другое. Не бороться с смертью, а… принять ее? Обуздать?

Он не знал, как это сделать. Он просто, сквозь боль, сконцентрировался на этом холодном пятне. Не чтобы его изгнать, а, чтобы его понять. Он ощущал его как абсолютный покой, как конец всякой боли, как тишину после последнего вздоха. Это было страшно. Но в этом был и порядок.

И в этот момент, его «Магическое зрение», работающее на автономном, подсознательном уровне, зафиксировало нечто. Аура его матери, ярко-зеленая, боролась с тонкими, невидимыми ранее черными нитями, которые исходили из его раны. Нити смерти.

И его собственная, слабая магия жизни, встретив непреодолимую преграду, не иссякла. Она… изменилась. Под давлением неминуемой смерти, воли к выживанию и его странного, аналитического ума, она начала трансмутироваться. Зеленый свет на мгновение стал