Крестоносец - Андрей Львович Астахов Страница 57

- Эльфы – да, они особенные, - Лукас хмыкнул. – Была у меня одна эльфка. Бледная, тонкая, с белыми длинными косичками и маленькими титьками. Она постоянно пахла морской солью, мятой и дубовой корой, и ей нравилось, что я не брею волосы под мышками. В постели она была холодная, как бревно, и только таращилав потолок глаза, когда я трахал ее.Но мне казалось, что я ее любил. Наверное, я на самом деле ее любил. Но потом она сбежала от меня с каким-то черномазым наемником из Партея – настоящим ублюдком и садистом, которого от веревки спасла только начавшаяся в это время война в Роздоле. Она сказала мне, что любит его, а меня нет. С того дня эльфки меня перестали интересовать. Они такие же, как и человеческие бабы, только еще скучнее и фальшивее.

- Ты просто неудачник.

- Я мужчина, а не сопливый восторженный мальчонка, который впервые в жизни нюхнул, чем пахнут бабьи подштанники. Женщин я за свою жизнь перетрахал столько, что из моих любовниц можно было бы составить целую кавалерийскую хоругвь. Все мои романы начинались по-разному, а заканчивались всегда одинаково. Поэтому у меня своя теория насчет баб, парень. Повзрослеешь, сам во всем разберешься. Если, конечно, станешь умнее.

- Ну да, ну да, - сказал я насмешливо. – Монолог настоящего Казановы. Исповедь разочарованного бабника. Смешно тебя слушать, Суббота. Ты просто жалок.

- Эльфы – выморочное племя. Когда-то именно от них пошло проклятие Нежизни. Эти существа жили слишком долго, столетия, и потому смерть их пугала больше нас, людей. Когда ты почти бессмертен, очень трудно смириться с собственным уходом в небытие. Поэтому эльфы использовали магию, чтобы обмануть смерть. Научились продлевать себе жизнь, забирая жизненную силу низших существ. А низшими существами они считали не только животных, но и людей. Отсюда и пошла эта вампирская зараза, которая потом захватила весь мир. Да, эльфы тоже пострадали от нее и лишились родины, но это справедливая расплата за их грехи.

- Это было давно. Домино не может отвечать за проступки ее далеких предков. И эльфы с тех времен сами все поняли.

- Понять-то поняли, но радости от этого нет, - Лукас сверкнул глазами. – Думай, что хочешь. Но когда тебе очень не повезет, и какой-нибудь малак будет высасывать из тебя кровь, вспомни, что этим удовольствием ты обязан эльфам.

- Я только одно понял: ты просто злобный тип, который ненавидит женщин и эльфов.

- Да, я такой.И еще я не люблю самоуверенных хлюпиков, которые не знают жизни и при этом строят из себя героев. Так что заткнись и не зли меня. Целее будешь.

- Как вам будет угодно, сэр, - я отвесил дампиру издевательский поклон и отъехал от него подальше. От таких козлов вообще стоит держаться подальше. А я-то еще хотел с ним подружиться, уважал его. Пусть в жопу идет, супермен гребаный. Теперь из принципа ни слова ему не скажу. Нет его в природе. Пусть видит, что у меня есть чувство собственного достоинства.

Только мне от этого почему-то не легче.

***

Сэр Роберт ждал нас в одной из комнат гостиницы «У заботливой Софии» недалеко от рыночной площади Лашева. Он сидел у пылающего камина, кутаясь в волчью шубу. Признаться, я едва его узнал. Еще два месяца назад сэр Роберт был крепким моложавым мужчиной, теперь выглядел как глубокий старик. Его волосы, борода и даже брови совсем поседели, ввалившиеся помутневшие глаза окружали темные круги, щеки впали, и весь его облик говорил о крайней усталости и нездоровье. Однако меня он встретил ласково и обнял совсем по-отечески.

- Ты возмужал, парень, - сказал он мне. – Искус в Данкорке пошел тебе на пользу. Рад тебя видеть.

- И я рад видеть вас, сэр.

- Нам нужно поговорить. Лукас, оставь нас вдвоем.

- Вы больны? – спросил я, когда дампир вышел в коридор.

- Знаешь, от предков нам достаются не только титулы и поместья. Мой отец и дед умерли от желудочного кровотечения. Теперь эта дрянь настигла меня. Но болезнь тела ничто по сравнению с душевным беспокойством, Эвальд. Я должен успеть сделать то, что начал. И мне нужна твоя помощь.

- Я готов, сэр.

- Нам предстоит трудное и опасное дело. Теперь у меня не осталось никаких сомнений, что события в Баз-Харуме были подстроены. Сулийские маги пытаются стравить империю и Терванийский алифат. Этого нельзя допустить.

- Я помогу, чем смогу, сэр.

- Мои дела плохи, Эвальд, - сказал сэр Роберт с грустной улыбкой. – Как я и ожидал, Высокому Собору не понравилось то, что я сделал в Баз-Харуме. Если бы не заступничество лорда де Аврано, мы бы с тобой больше не встретились. Нарушение обета молчания карается лишением рыцарского титула и вечным изгнанием. А так… Я был вынужден подать прошение об отставке, сынок.

- Понимаю, сэр.

- По Уставу братства прошение будет рассматриваться в течение сорока дней. У нас есть еще две недели, чтобы довести задуманное дело до конца. Уж очень мне хочется напоследок громко хлопнуть дверью.

- Почему же Высокий Собор так к вам отнесся, сэр?

- Политика, сынок. Половина командоров Высокого Собора считают Терванийский алифат нашим главным врагом. Их беспокоит то, как быстро растет число приверженцев Аин-Тервани. Высокий Собор опасается, что кочевники, приняв новую веру и заручившись поддержкой алифата, снова начнут набеги на Роздоль, и у самых наших границ опять будет полыхать большая война. Уже поговаривают о планах императора организовать большой поход против кочевников Дальних степей. А вот враг, который уже проник в наш дом, мало кого заботит. И главное – Высокому Собору очень не нравится, когда об этой опасности им напоминает простой персекьютор. Если откровенно, меня возмущает такая беспечность.

- Вы о вампирах говорите, сэр?

- Ты сам видел, что произошло в Баз-Харуме. С нежитью нельзя заключить никаких соглашений и союзов, между нами не может быть мира. И если в имперских землях до сих пор не случилось большой беды, то лишь потому, что маги Суль пока еще выжидают. Но в любой момент мы можем столкнуться с новым нашествием. Надо сделать все, чтобы в Высоком Соборе поняли, кто наш истинный враг.

- И что мы