Гений Медицины - Игорь Алмазов Страница 50

— Выписывают меня? — радостно спросил Лаврентьев. — Свобода?

— Да, вот ваш выписной эпикриз, — кивнул я. — Соблюдайте все рекомендации. Если не хотите снова оказаться в клинике с осложнениями.

— Да понял-понял, — закивал тот. — А Блохина когда выпишут? Мы так сдружились за это время!

— Пока ещё несколько дней полежит, — ответил я. — Как только нормализуются показатели — тоже выпишем.

Вспоминаю, какой скандал учудил Лаврентьев, когда у него появился сосед по палате. А теперь вот как сложилось, уже и сдружились.

Я посетил также Бубнова и Кудрявцеву. Последняя решила отказаться от операции и активно строила планы по оздоровлению своего организма, чему я тоже был очень рад.

Сидорову всё-таки перевели в эндокринологию, так что, закончив со всеми делами, я отправился в инфекционное отделение.

Заведующим оказался пожилой мужчина, невысокого роста в огромных круглых очках. Из-за очков его глаза казались больше обычного, что придавало ему довольно необычный вид.

— Доброе утро, — войдя к нему в кабинет, поздоровался я. — Меня зовут Константин Алексеевич, наш заведующий отправил меня сегодня к вам на помощь.

— Жирков Дмитрий Степанович, — сухо ответил он. — Помощь мне не требуется, это скорее я делаю вам услугу, позволяя взять самое ценное в этой жизни. Знания.

Он выглядел не особо довольным моим появлением, но раз наставник направил — придётся работать здесь. Я уважал Зубова и считал его авторитетом. Всё-таки мой наставник на время интернатуры.

— Хорошо, — легко кивнул я. — Какие будут распоряжения?

— Молодой человек, я вам тут не одолжение делаю, — поджал губы Жирков. — Поэтому нечего со мной соглашаться.

Скверный же у него характер. Видимо, дело даже не в моём появлении, Жирков сам по себе такой.

— Мы теряем время, — вздохнул я. — Если у вас всё так отлично в отделении, я просто вернусь к своему наставнику и сообщу, что моя помощь здесь не требуется.

— Не надо хамить! — Жирков явно такого не ожидал и не знал, как теперь выкрутиться. — На сегодня мне пригодится помощь, — наконец выдавил он. — Много бумажной работы, а ко мне поступил новый пациент. Надо осмотреть, направить на обследование и поставить диагноз. Шестая палата, Воронцов.

Я кивнул и покинул кабинет вредного старика. Нам с наставником ещё повезло, если бы мы проходили интернатуру у Жиркова — мало бы никому не показалось.

Устройство отделения было такое же, как и терапия, только занимало оно один этаж. Поэтому я отправился на пост, за заготовкой истории болезни.

— Доброе утро, — приветливо улыбнулась мне стоящая за стойкой девушка. — Я Наташа, старшая медсестра. Вас терапия на подмогу прислала?

— Да, — кивнул я. — Константин Алексеевич, врач-терапевт, прохожу там интернатуру.

— Вы не обращайте внимания, если вам наш Дмитрий Степанович показался грубым, — торопливо прошептала она. — Он гордый, просто жуть! От помощи отказывается, новых врачей принимать в отделение не хочет, а сам уже с трудом справляется. Я вот уговорила его на один день хоть взять помощника, может, поймёт, что вдвоём-то лучше будет.

— Вы уговорили? — удивился я.

Обычно врачи не особо советуются с медсёстрами при принятии каких-то важных решений. Тем более, после минутного знакомства с Жирковым, он вообще не произвёл впечатление человека, который будет кого-то слушаться.

— Ну да, у меня есть на него влияние, — усмехнулась она. — Он всё боится, что новый врач его самого из отделения вышвырнет и его место займёт. А я пытаюсь убедить его, что ничего подобного не случиться. Ладно, не буду вас отвлекать, он вам шестую палату дал?

Болтливая она. За пару минут выложила мне чуть ли не все секреты отделения.

— Да, шестая палата, новенький ваш, — отозвался я.

— Ох, этот оперный певец сам виноват, что заболел, — сдвинула светлые брови Наташа. — Пищевое у него что-то. Вот, держите историю.

В инфекционном отделении диагноз часто был предварительным в течение нескольких дней. Дело в том, что самый лучший метод обследования практически при всех диагнозах — это посевы. Особенно для пищевых инфекций.

Это делается для того, чтобы определить, какая именно бактерия засела в организме человека. Но ждать несколько дней перед лечением никто не будет. Поэтому лечение назначали сразу, а уже через некоторое время приходило подтверждение диагноза.

Палаты в отделении тоже были расположены идентично терапии, так что нужную я нашёл довольно быстро.

— Доброе утро, — поздоровался я с пациентами. — Мне нужен Воронцов.

— Это я, — поднял руку один из пациентов. — Воронцов Себастьян Викторович.

— Меня зовут Константин Алексеевич, я ваш лечащий врач, — представился я. — Расскажите, что беспокоит?

— Да как у всех соседей по палате, — вяло усмехнулся тот. — Голова болит, слабость, температура. Живот болит ужасно. Каждые пять минут бегаю в туалет, то рвота, то понос.

Действительно. Самая типичная картина для любой пищевой токсикоинфекции. Моя задача — определить, какой именно.

— Когда первые симптомы появились? — спросил я.

— Да ночью и появились, температура поднялась, и живот заболел, — ответил Воронцов. — Сначала рвало, а потом и диарея настигла. Вызвал скорую, а они меня сюда привезли. Ох, извините, доктор, я сейчас.

Себастьян торопливо встал и побежал в сторону туалета. Через минуту вернулся и лёг назад.

— Что ели вчера? — спросил я. — Вспоминайте весь свой рацион.

Это был особенно важный вопрос для таких заболеваний. Если выяснится, что пациент употребил какую-то некачественную пищу в месте общественного питания — клиника обязана передать информацию в другие органы. И это кафе будет ждать серьёзная проверка.

— Да как обычно, всё домашнее, всё своё, — пожал он плечами. — Каша с утра, днём суп, вечером салат из огурцов и помидоров. У меня режим строгий, я же в театре выступаю.

Точно, Наташа вскользь упомянула, что он оперный певец. И что-то мне подсказывает, что искать нужно именно в этом направлении.

— Больше точно ничего не ели, не пили? — уточнил я. — Вспоминайте всё, это очень важно.

— Это всё, — отозвался Воронцов. — А, ну яйца ещё, но это даже не еда.

Вот оно!

— Яйца варёные? — спросил я.

— Да нет конечно, сырые, — проговорил пациент. — Каждый день выпиваю по два сырых яйца, это для голоса полезно!