Новая жизнь тихой Аннушки - Лара Барох Страница 5

– Не поспеем, – согласилась Ванда.

– И где ночевать будем?

– Так у сына моего. Ты и его позабыла?

Время от времени она устраивала проверки, все надеялась, что память ко мне вернется.

– Забыла, Ванда.

– Я почему к хозяину-то подалась… Мирко, сынок, значит, мой старшой жену в дом привел. А при нем же еще две младшие дочки мои. Теснота, шум. Вот я и надумала взять тебя да пойти к хозяину прислуживать. Считай, на два рта меньше, может, изловчится он да приданое сестрам справит. Без приданого не возьмут. Так и останутся в девках. А в девках, это, считай, как монашеньки. Ни дитя своего на руки взять, ни мужнину рубаху понюхать. Плохо это. Лучше уж сразу в монастырь. Но и там не все гладко. Говорят, монахи только богачам рады, те приходят вместе с деньгами. А от простых нос воротят. Да и далеко тот монастырь, ехать надо…

– Подожди, тетка Ванда. Потом про дочерей.

Она у меня болтушка. Как откроет рот, так и рассказывает до самого сна и про тех, и про других, все истории от сотворения мира вспомнит.

– Куда нам идти? Дорогу к сыну показывай. Надо засветло дойти.

– Так мы ведь по ней и идем. Сейчас спустимся до речки, перейдем по мосточку, затем развилка будет. Налево – это в сторону храмовников. Монастырь они себе там построили. Богатый. Говорят, святынька у них там хранится…

– Тетка Ванда, потом про святыньку. На развилке-то куда нам?

– Прямо, потому что направо не надо. Там лес плохой. Лихие люди его облюбовали. Марка недавно рассказывала, что ее тетка сплетничала, будто на соседского барона в том лесу напали. Охрана разбежалась, он один отбивался. Да куда ему одному супротив пяти. Ограбили, карету с лошадьми отобрали, еле сам ноги унес. А ведь наш-то говорил ему, чтобы верхом ездил. Карета словно манок для разбойников. Вот, помню, случай был…

И она пустилась рассказывать. Ну, пусть болтает, главное я узнала. Ночлег у нас будет безопасный да и сытный. Хоть похлебкой на воде, да покормят. Путников вообще уважают. Это я из рассказов тетки поняла. Стараются разместить получше и обязательно накормить. Такие вот правила.

– …Да не устояла она перед соблазнителем и поддалась на уговоры. А когда жених-то вернулся, так и выгнал ее. Она камень на шею повязала да утопилась в речке от горя. А жених на другой женился, и ладно так стали они жить.

Тетка Ванда заканчивала очередную душещипательную историю.

– Ванда, а у сына твоего телега есть? Или как нам до Салма-то добраться? Одним идти боязно.

– Зачем телегу-то гонять? – искренне удивилась она. – Сами пойдем, с обозом. В нем хорошо. Монету заплати, и хошь, как богачка, на телеге едь, только головой по сторонам крути. Но мы-то пешком, конечно, пойдем. Так дешевле выйдет. Вот помню, я…

– Подожди. Расскажи про обоз и деньги.

– А чего про деньги говорить, у тебя же целое состояние.

– А сколько стоит проезд в обозе?

– Десять медных с носа. Но это если по-богатому. А самой идти, то пять.

– А в одном золотом сколько медных монет?

– Многуще. Говорю же, ты богачка.

Совершенно не информативно. Начала расспрашивать детально и все же выяснила. В одном золотом – сто серебряных. А уже в серебряном – сто медяшек.

С этим разобрались. А что сколько стоит?

– Коза может и золотой стоить, и десять. Зависит от многого, и в первую очередь от того, сколько дает молока. Вот помню, соседке моей…

– А кроме козы?

Благо тетка Ванда не обижалась, когда я ее на полуслове обрывала.

– Кувшин молока сколько стоит? Рубаха нижняя, как на нас с тобой?

– А кувшин большой, на семью, али маленький? – прищурилась она.

– Про оба рассказывай.

– Маленький, тот монетку, а большой – три или четыре.

– Рубахи? – продолжила я, пока тетка не вспомнила очередную историю.

– Так их не продают. Самой шить надо. По крайней мере, у нас в деревне так заведено. А вот для того чтобы сшить, надо ткань купить. Рулон. Это в городе отрез можно взять, а у нас одна мера. Но ткань ткани рознь. Богачи, те берут тонкую, мягкую, выбеленную. Оно, конечно, к телу-то приятней. Только и срок ей меньше, чем нашей. Это же еще Марка рассказывала, как у хозяина нашего…

– Хорошо, рулон, а он сколько стоит? И сколько рубах из него выйдет?

– Так я же тебе и говорю. По-разному стоит. Но дешевле тридцати монет не найти. – Ванда задумалась, даже шаг приостановила, а потом утвердительно кивнула. – Не найти.

– А что касаемо рубах, то зависит от величины. Вот взять тебя, рубах на семь тебе рулона хватит. А мне только на три. А ведь в молодости я была тростиночкой, как ты. Помню, все парни на меня заглядывались, да отец строгий у меня был. Дальше забора не пускал. А чуть что – хворостиной меня, да поперек спины, да с размаху… Но однажды я все же исхитрилась…

С ее слов выходило, что цены здесь незначительные. И судя по всему, я и вправду богачка. Но сразу возник вопрос – где поменять золотой на мелкие монеты? Вряд ли в деревне удастся это сделать? Да и трясти богатством – лихих людей привлекать.

Кроме того, неизвестно, что нас ждет на моих землях. Звучит-то как! Может, дом строить придется, стадо коз покупать или приспособления какие для магазинчика. А все это уже не медные монетки, и даже не серебряные. Поэтому, где возможно, будем экономить и никому не говорить про себя лишнего. Оно так надежнее.

– Вот и пришли мы с тобой, Аннушка, за разговорами.

Имя мне досталось – язык сломаешь. Аннанкиэта. Так что я попросила тетку называть меня Анной или Аннушкой. Так привычнее. Она, конечно, удивилась, но спорить не стала.

Глава 8

Мы давно уже миновали речку, за разговорами я забыла в ней умыться. Прошли нескончаемые поля, на которых что-то колосилось. Миновали редкий пролесок, поднялись на пригорок, спустились с него, как темнеть начало, и, наконец, пришли.

– Вот в этом доме Бранко жил, правда, сейчас к Пресвятой Деве отправился, но по молодости сильно за мной