Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть 1. - Алексей Хренов Страница 5

— Валентин! Я не идиотка, и вы не имеете… — завизжал в ответ женский голос.

— Тихо! Есть кто-то ещё в пределе радиуса?

— Да, ещё один био-разум на границе радиуса, но он гораздо хуже! Ноль семьдесят пять по омега—хрр—брр—резистентной совместимости! Хрр—бррр… Я же говорила! Отравление организма продуктами органического горения, хрр — сильнейшая интоксикация этилосодержащими препаратами! Абсолютная гендерная ограниченность! И в добавок он сильно истощён! При стирании изначального сознания возможно полное разрушение нейронных связей! Функция головного мозга может быть нарушена при стирании личности!

— Хрен с ним, зато не пидор! — пророкотал мужской голос. — Отключай стирание памяти, весь свободный ресурс на восстановление биооболочки и на стимуляцию психо-нейронной деятельности! Весь, я сказал! Быстрее! — зашёлся в крике мужской голос.

Взжжиик — раздался противный звук, и в голове взорвалась яркая вспышка.

*****

Потом Лёха увидел туннель. Он крутился яркими полосами и спиралями, засасывал и звал в такой прекрасный и уютный мир, и Лёхе так хотелось перестать сопротивляться и уйти туда. И только где-то на границе сознания долбил мерзкий мужской голос:

— Давай! Старайся, борись! Ты сможешь! Давай!

И Лёха как-то медленно и неловко раскорячился поперёк потока, потом почему-то развернулся к туннелю задом и слабо погрёб, преодолевая вязкий кисель, прочь.

*****

— Хрр—брр! Эй, пацан! Слышишь ты, потомок хренов! — в голове раздался далёкий и искажённый голос того же мужика. — Всё пошло по хррр—бррр… эта тупая пи… фьюють загнала нас в полную жо… брр—фрр эта ду… хррр—бррр всё прое … хррр—бррр ресурс спалила, надо не допустить… хррр—брр мочить фашистов… фьюють—бряк… вариант истории… хрр… фотонный гипер-фазовый переход… хррр… фьюють каждые десять тысяч лет строят гипер-мезонный коллайдер… хррр… фьюють. Иначе всем полный пи… брр… наш космос! Давай! У тебя получится, пацан! — необычно чётко прозвучал конец послания, и голос умолк, растворившись вдали.

— Какой я тебе пацан, — успел подумать Лёха, и его сознание померкло в очередной раз.

*****

Сознание вернулось рывком, но слабо и, как оказалось, ненадолго.

Первое и единственное, что Лёха успел увидеть, приоткрыв глаза, была густая трава. Она медленно приближалась навстречу, словно скользила прямо к его лицу, как будто он смотрел фильм в замедленной съёмке. Ветер слегка колыхал травинки, они плавно наклонялись и расправлялись, как будто танцевали в такт какому-то невидимому ритму.

— Да уж, чего только не приснится. Надо пить бросить, — лениво пронеслось в голове у Лёхи. Он ещё не до конца понял, что происходит, и реальность всё ещё оставалась чем-то неуловимым, как кусок ваты в руках. Ему казалось, что вот-вот придёт осознание, что это сон, и всё растворится. Но нет. Картинка становилась всё чётче. Травинки перед глазами неожиданно выросли, превратившись в огромные лезвия, каждое из которых вдруг заполнило всё его поле зрения. Они тянулись к нему всё ближе и ближе. Казалось, что их можно даже потрогать.

А потом — был шмяк. Глухой удар, резкий, не оставляющий сомнений. Ощущение, будто мир мгновенно выключился. Кто-то щёлкнул выключателем, и экран жизни снова потух. Секунда — и больше ничего. Никаких звуков, никакой травы, никакого ветра. Только пустота и тишина, разлившиеся в голове, как густой туман.

— Чёрт, снова, — успел подумать Лёха перед тем, как его сознание окончательно провалилось в темноту.

23 марта 1936 года. Военный аэродром где то на юге СССР,

— Лёха! Ишак ты недоделанный! Открой глаза! Ты как? — голос был резкий, словно кто—то только что облил его ледяной водой. Лёха почувствовал, как его голова дёргается из стороны в сторону под градом увесистых пощёчин.

Медленно, с трудом разлепив веки, он увидел лицо с густыми, разлапистыми усами, которое склонилось над ним. В глазах ещё плыло, но усы были настолько характерными, что Лёха понял, что откуда то знает этого человека. Иван Петрович — выплыло из глубин сознания, старший механик из технической службы. Лицо дыхнуло на него жуткой смесью перегара, махорки и не чищенных зубов.

— Фууу… Да, жив я, жив, — прохрипел он, пытаясь выдавить слова из пересохшего горла.

Голова гудела, как будто внутри вместо мозга теперь была пустота. Всё вокруг было мутным, как в тумане.

Лёха огляделся. Он лежал на траве посреди большого поля. Вокруг него суетилось несколько человек в заляпанных комбинезонах, размахивая руками и обсуждая что—то ожесточённо.

— Тьфу ты! — воскликнул явно недовольный —лежишь тут, как герой на параде! Чуть башку себе не раскроил!

— Что случилось—то? — спросил Лёха, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Хренов как всегда отличился — фыркнул один из технарей, — Полдня нам байки заливал.

— Ага, как в цирке! — подхватил другой, смеясь. — Тебя здоровенной балкой приложило! И взлетел ты, как птица, только вот летать не научился ещё!

Как уже сильно после выяснил Лёха, в этот день тех служба авиационной морской эскадрильи подняла на козла биплан и подкатила некое подобие крана из двух балок по форме напоминающие заглавную букву А и длинного бревна в качестве стрелы для снятия двигателя. Лёха полдня вертелся у технарей под ногами, умничал и давал дурацкие советы. В какой то момент от идиотских слов предыдущий владелец тела Лёхи, перешел к идиотским делам. Он залез на самый верх стремянки и зачем то дернул за стопор стрелы…

Как в лучших комедиях, здоровенной балкой врезало по трехметровой стремянке, на которую успел взгромоздиться Лёха. И нелепо взмахнув руками Лёха отправился в высокий, но не далёкий и кратковременный полет. Встреча с землей не только начисто отключило его сознание от здешнего мира, но и расчистила дорогу «зеленым человечкам», что позволило им заместить сознание одного дурацкого индивидуума на не сильно лучшую его копию из будущего.

Потом Лёху, словно мешок с картошкой, оттащили на другой конец поля. Там стоял небольшой грузовичок — явно раритетный экземпляр. Полуторка — снова выплыло знание из глубины мозга. Его буквально внесли в кузов и устроили на полу на куске брезента, сунув под голову какой-то подозрительного вида мешок.

Очень захотелось пить, и Лёха начал ворочать непослушным языком, стараясь вымолвить такие важные слова:

— Пи… — начал тянуть он невыносимо длинное слово.

Полуторка дернулась, и всех участников движения здорово тряхнуло.

Клац! Щелкнули Лёхины челюсти, больно прикусив язык.

— …Зда! — само собой вылетело изо рта окончание фразы.

— Ах ты хам!