Тринитротолуол из Перистальтики - Константин Твердянко Страница 45

— Но мне надо… говорить с главным в городе, говорить, где буду жить! — обозлился я. — Как я туда попаду, если не выходить?

— То — другое дело, — махнула рукой женщина. — Но просто так выходить нельзя. Если схватят, если поймут, что ты не эльф… Худо будет моей семье. Что будет с тобой — сам должен знать.

— Да я уж… видел всякое, — кисло ответил я. — Если будут книги — не выйду. Но книги нужны. Очень.

— А ты… умеешь-то, гимори? — вдруг поинтересовалась Агнеска.

— Что умею? — пришлось переспросить в который раз.

— Да книги-то. Ну… закорючки в них. Смотреть, понимать, — чуть насмешливо протянула старуха.

Однако. Судя по тому, что я не узнал слово «читать», мои проблемы с обучением еще больше, чем кажутся. Идиот, почему сам не подумал, осилишь ли текст на чужом языке, если с трудом пару слов связываешь? Вот они, издержки всеобщей грамотности. Ведь размышлял уже об этом. Отлично знал, что за тело досталось, но подсознательно все равно ожидал, что элементарно читать-писать-считать оно, наверное, сумеет. Оправдывает меня только то, что мысли про книги всплывали спонтанно, всерьез не обдумывал. И, наверное, еще то, что сознание на тролльих мозгах пока не до конца прижилось. Кстати, любопытно, что про книги тролль слышал, а вот что с ними делают — нет.

И да, точно — в памяти совершенно отсутствовали представления о здешней письменности, даже как она выглядит. Ну, значит…

— Научусь. — Я самонадеянно махнул рукой. — Я это могу. Кажется.

— Ну-ну, — снисходительно покивала бабка. — Даже я с трудом читаю. Учись, мне не жалко. Ладно… Пора мне идти. М-м… Штуку, в которую смотришь, потом за дверь ставь, заберут. Знаю, тебе надо увидеть, кто ты.

По легкой заминке я почувствовал, что она сильно сомневается в правильности своего решения. Переломить ее отношение я не мог никак, но все-таки на прощание еще раз уверил:

— Я нужен городу, я дам силу, чтобы лечить. Не зря ты…

Старуха только хмыкнула. Уже прикрывая дверь, вполголоса пробормотала что-то про служанок. Думала, что не услышу. Мол, теперь понятно, почему на них не позарился. Вот это поворот. Любопытно, что за причину она выдумала.

Или так сказала специально, проверяя мою реакцию? С этой доморощенной интриганки станется.

Как же надоело зависеть от чужих решений!.. Хорошо хоть, бабка кажется адекватной. Поразмыслила, подготовилась, пришла на разговор. Знает, чего хочет, и не похоже, что передумает через полтора часа. А то попалась бы какая-нибудь истеричка, и на второй день я бы уже сидел в темнице сырой. И это в самом лучшем случае.

Разглядывать свою рожу и прочее в зеркале после такого уже не хотелось. Я устало присел на кровать, которая жалобно скрипнула. Кстати, интересно, что пани Агнеска сказала мужикам, которые думали, будто эту самую кровать надо вынести? И о чем так долго беседовала с почтенным эльфом? Хотя что она, оправдываться перед слугами и поденщиками будет, что ли… Отделается фразой, что уже не надо, и все тут.

В голове — странная опустошенность. Читать пока нечего — да и не умею, ага. В почти пустой комнате развлечений не найти. Даже не порисовать, потому что это дорого обходится. Рассматривать статуэтку надоело. Спать не получится — рано, а еще адреналина я за разговор хапнул многовато. Но нужно, нужно отвлечься! И давно я не общался со знакомым чудищем… Как оно там? Надо ведь еще объяснить, чего мне от него надо. Что ему нужно переселиться из леса в сарай, а план не из простых… Где оно будет жить, как будет выбираться в леса на охоту… Как будем лечить людей, если оно сумеет. Впрочем, тварь пока не давала повода усомниться в своей понятливости. Худо-бедно, но должна усвоить. Лишь бы согласилась.

Придется в первый же день нарушить правила леди Агнески. Ничего не поделать, это действительно необходимость. Нужно и для дела, и мне самому… Тем более я буду бродить не по городу, а в лесу. И у колдунов, как известно, свои заморочки… Вряд ли здесь кто-то хорошо разбирается в волшебстве. А значит, врать можно что угодно. Но осторожно. Кто знает, где и когда нарвешься на какого-нибудь знатока.

— Я в лес. Надо набраться там силы, — лаконично пояснил я первой подвернувшейся служанке. Как раз той, вертлявой и потасканной. — Скажешь… госпоже Агнеске, что я там. Надо, чтобы лечить потом.

Девица что-то пискнула и присела в местном варианте женского поклона. Я, высокомерно не обращая более внимания ни на нее, ни на долбанутого кота, прошествовал по лестнице к выходу. Вслед мне неслось душераздирающее шипение домашнего любимца.

Кутая рожу в шарф пуще прежнего, так, что глаза еле виднелись, я торопливо пошел на рынок. Время было еще не особо позднее, но торговцы скоро начнут расходиться.

Там купил угощение для твари — копченую грудинку. Уже покидая рынок, остановился у другого прилавка — на нем лежали сладости. С удивлением понял, что сладкого тролль почти не пробовал. А я в прежней жизни кондитерские изделия очень уважал. Одно наложилось на второе, и захотелось отведать чего-нибудь такого просто до ужаса. В итоге приобрел у болтливой тетки, которая не уставала мне елейно улыбаться, большой кусок уваренного меда. Вышло довольно дорого, но торговаться в моей ситуации было не с руки. Поморщившись, отсыпал мелкую серебряную монетку и несколько медяков. Новые рукавицы обошлись мне всего раза в три дороже этого меда. Грабеж. Жаль, что мармелад тут не достать, наверное…

За городские ворота выбрался уже привычно, хотя внутри по-прежнему нехорошо замирало, когда шагал мимо стражников. Старался не дергаться, но так и чудилось, что вот-вот приложат алебардой по голове и потащат в казематы. А потом на костер при большом скоплении благодарной публики. К счастью, пока обошлось. Но Агнеска права: я чересчур распустился. Словно сам поверил, что неподсудный эльф-врачеватель. Слишком вжился в роль, так сказать. Правда, резко ограничил свои перемещения еще до этого разговора, так что обошелся бы и без бабкиных ультиматумов.

Часа полтора я шел вдоль берега, огибая озеро. Озираясь и сжимая припасенный нож — большой, похожий на штык, не чета той заточке. Идти в новых штанах, полушубке и меховой накидке было не в пример удобнее, чем в безразмерных лохмотьях, поэтому