СССР-2012 Здравствуй, юность в сапогах! - Алексей Викторович Широков Страница 42

только у Елисея, и не факт, что презерватив собирались менять. Под это дело несколько художественных книг тоже объявили вне закона, хотя на них стоял штамп библиотеки части. По словам замполита советский воин обязан читать только Устав или работы по марксизму-ленинизму. Спорить с ним никто не решался. Особенно я, видя неприкрытое торжество в глазах латыша, когда он наконец добрался до моей тумбочки.

— Так, посмотрим, что хранят у себя молодые кооператоры, — наверно, ещё бы чуть-чуть и замполита порвало бы от восторга. — Так, это что?

— Жидкое мыло, производства Германской Демократической Республики. — я с самого начала подозревал о возможности подставы поэтому пользовался только тем, что произведено у нас в или в странах Варшавского договора, только, как показала практика, майора это не останавливало. — Пена для бритья, произведена там же.

— Красиво жить не запретишь, — казалось, вот сейчас Калныныш должен был прицепиться, но нет, он лишь небрежно бросил баллоны на кровать и перевернул тумбочку. — А это что такое?!!

К задней стенке изолентой был прикреплён журнал. Иностранный, точнее американский, это я понял сразу по гологрудой красавице, маняще изогнувшейся на обложке и знакомому каждому в моём прошлом мире кролику. Как и то, что чуйка была права, у меня действительно большие проблемы. Доказывать, что ты не верблюд всегда непросто, особенно когда тебя не хотят слушать, ведь забугорный порно журнал в казарме это не просто залёт. Это происшествие гигантского масштаба и кто-то за него должен ответить. А я идеально попадал на роль козла отпущения.

Глава 17

Глава 17

— Это не просто происшествие, это идеологическая диверсия!!! — разорялся Калныныш перед командиром части. — Вы только посмотрите на это!!! Чтиво для капиталистических извращенцев, превративших женщину в товар!!!

— Прошу прощения, но «Плейбой» не для извращенцев. — и как всегда мой язык оказался быстрее мозга. — Это ведь даже не «Хастлер» или «Пентхаус», и уж тем более не «Драм». Вот там жесть, это да, а тут чисто пластиковые сиськи, ничего интересного.

— Вот видите!!! — на замполита моё заявление подействовал почище скипидара под хвостом. — Он даже не раскаивается!!! Приволок в казарму эту мерзость и считает, что в этом нет ничего такого!!!

— Никак нет!!! — на этот раз я строго придерживался устава. — Разрешите доложить! Я категорически отрицаю, что приносил что-то подобное в часть! А мои предыдущие слова являются лишь информационной справкой о содержании данных журналов для взрослых.

— Молчать!!! — что я просто издеваюсь первым сообразил Бурденко, ударом кулака чуть не разваливший надвое свой стол из морёного дуба. — Юморист хренов!!! На губу захотел? Так я это быстро устрою!!! Отвечай, твой журнал?!!

— Никак нет!!! — а вот сейчас желание ёрничать у меня забилось так глубоко, что даже стало немного неудобно. — Впервые его вижу!!!

— Он сам к тебе в тумбочку запрыгнул, — ядовито ощерился Улдис Теодорович. — Да что с ним разговаривать! Надо гнать в шею из комсомола…

— Ты ещё трибунал предложи! — осадил разошедшегося комсорга Бурденко, поморщившись. — Сам то понимаешь, что случиться если мы этому делу ход дадим⁈ Проверку хочешь из главка? Так тебя первого снимут за то, что допустил подобное!!!

— Но мы не можем оставить данное происшествие без внимания, — поняв, что реально переборщил Калныныш тут же сдал назад. — Если сегодня Калинину это сойдёт с рук, завтра у нас каждый начнёт творить что хочет и тогда мы точно погон лишимся!

— Никто с Калинина вины не снимает, если она, конечно, есть. — снова нахмурился полковник. — И накажем его по всей строгости. Но для этого нужно иметь железные доказательства, а не случайно найденный журнал, пусть даже с голыми бабами!

— Что ж, я вас понял. — майор вытянулся во фрунт и отдал честь. — Разрешите идти⁈

— Идите! — Бурденко дождался, когда за латышом закроется дверь и вздохнул. — Вот ведь мудак. Да садитесь, не стойте над душой. А ты, Семён, совсем страх потерял⁈ Куда рот разеваешь?!!

— Виноват! — я снова подскочил на ноги.

— Да сиди уже! — полковник досадливо махнул рукой. — Дед говорил, что ты умный, взрослый мужик, а у тебя детство в заднице играет. Ты думаешь, Калныныш утрётся⁈ Да хрен там!!! Не для того он всё это затевал!

— Я это прекрасно понимаю, — возразить мне было нечего. — но смолчать не смог. Слишком уж самодовольно выглядел этот… товарищ майор.

— Вот! — кивнул полковник, — начинаешь понимать службу. Какой бы он ни был, он офицер! А ты — рядовой!

— Это не значит, что я буду молчать. — я набычился, глядя исподлобья на командира части. — Ну не моё это, вся субординация и прочее. Ты начальник, я дурак, вот это вот всё! Не моё. Я и так уже держусь как боженька, но с такими заходами точно сорвусь и в морду ему дам.

— И уедешь в дисбат. — довольно точно описал моё будущее капитан Пронин. — Ты как не поймёшь, твоё дело молчать. Любые вопросы должно решать твой непосредственный командир, то бишь я. А ты мало того, что лезешь туда, куда собака хрен не пихает, так ещё никого из нас в хер не ставишь! Моя бы воля, ты бы из нарядов не вылезал, пока службу не прочувствовал…

— С чего вдруг? Вас и товарища полковника я весьма уважаю. Как и остальных инструкторов. И на рожон никогда не лез, разве со мной были проблемы? — я понимал, что накосячил. Опять. Но уж это было перебором. — Но вот этого… товарища майора, мне уважать не за что!

— А ну молчать!!! — хлопнул ладонью по столу полковник. — Чего разошлись?!! А ты, Семён, никшни!!! Человека не уважаешь, уважай форму и звание!!! Но ты тоже Роман Матвеич не борщи. Нареканий по службе у рядового Калинина нет, наоборот, Кулешов на него нахвалиться не может. Говорит редкий талант. Песни опять же какие достал, Григорий Кузьмич в чистом восторге остался. Грозился себе забрать, для придворной части, но хрен я чего отдам! Вот с замполитом тут да, перебор. Вот за это пяток нарядов ему влепить можно, чтобы знал, когда рот открывать не стоит. Но сейчас надо решать, что делать. Улдис не отцепится. Знаю я его породу. И надавить