Больное зелёное небо. Книга I: Перерождение легенды - Марк З. Штейн Страница 36

Вдруг раздался знакомый боевой клич. Антир кинулся вниз, прошёл Уртапу в ноги, обхватил их. Уртап чуть покачнулся, потерял равновесие. Арефей тут же изо всех сил оттолкнул его. Здоровяк рухнул на землю, затылком ударился. Арефею живо вспомнилось, как недавно заводские точно так же повалили его, и кинулся к Уртапу да принялся со всей злостью бить его ногами. Уртап укрывался как мог, но один удар пришёлся точно ему в голову, и он отключился.

Арефей остановился, огляделся, тяжело дыша. Вокруг него лежали поверженные заводские и стояли довольные собой его друзья.

***

Заводские втроём потащили Уртапа, который так и не пришёл в себя. Остальные шли рядом, хромали, стонали, некоторых тоже нести пришлось. Рафнут и Даврат помогали подняться своим. Братья уже пошли в деревню, водрузив на себя двоих избитых до потери сознания.

Арефей сидел возле Гаврула. Тому крепко досталось, всё лицо в крови и ссадинах было. Но тот всё одно бурчал на Арефея да чуть не в драку с ним рвался.

— Нечего было влезать! — ругался Гаврул. — Без вас бы справились!

— Ага, по-любому, — устало ответил Арефей. — Ты мне лучше расскажи кое-что…

— Вдвоём только Уртапа смогли одолеть! — перебил неугомонный Гаврул. — Один бы он тебя легко завалил, вон он как тебя схватил. Ещё б чуть-чуть — и всё. Хочешь, покажу, как завалил бы он тебя быстро? Я ж тоже так могу!

— Да покажешь. Вон только морда подживёт — и покажешь сразу. Помнишь, кстати, как ты прицепился, что у нас и у Рафнута с Давратом морды разбитые?

— А надо будет, так я вам ещё раз их разобью! Я об вас так кулаки почешу! Узнаете! Это вам не с заводскими драться после того, как мы их тут загоняли.

— С заводскими, говоришь… А ты знаешь, что морды нам тогда как раз заводские набили?

Гаврул замолчал. Сплюнул кровью и прицепился к Арефею внимательным взглядом.

— Да-да, кто-то настучал, что мы около их деревни сидим и натравил на нас.

— Заводским кто-то настучал? — недоверчиво проговорил Гаврул. — Это кто же?

— А вот не знаю. Потому у тебя и спросить хочу кое-чего.

— Чего?

— Да ничего уже. Ты всё одно отвечать не хочешь. У нас кто-то в деревне, кажись, заводским стучит, а ты…

— Кто?! — взревел Гаврул. — Какая паскуда стучит?!

— Да тихо, тихо… Я вот как раз разобраться хочу. Ты мне только скажи вот что. Ты ж не сам додумался заметить, что у нас пятерых морды разбиты в один день оказались?

— Сам!

— Да перестань…

— Ну ладно-ладно… — Гаврул глянул на Арефея недовольно, сплюнул ещё раз. — Не сам. Мальчонка есть такой, Тласом звать. Видел в школе, поди. Хворый такой, бледный весь и падает иногда в полях да вырубается.

— Помню, кажись, такого.

— Ну вот. Он и сказал, дескать, ходят твои друзья Рафнут с Давратом… Короче, он сказал.

Арефей хмыкнул.

— Стало быть, про нашу с Дарилиной встречу на сеновале, тоже он сказал?

— Не, не он.

— О! А кто ж?

— Да такой длинный да тощий. Тоже Рафнутом звать, как бородача нашего. Тоже ты его по школе знать должен.

— Знаю.

— Так это что, получается, они заводским про нас стучат?

— Вот и хочу я это понять.

— Надо! Надо понять, Арефей! Если и вправду паскуды заводским стучат, то удавлю их!

— Узнаем. Поможешь?

Гаврул задумался на секунду. И кивнул уверено.

Глава XV. Допрос

Арефей всего на пару секунд отлучился, а когда вернулся, Гаврул уже всё лицо Рафнуту разбил, превратив его в кровавую мешанину.

— Ты чего натворил, дурень?! Уймись!

Арефей бросился к Гаврулу, хотел схватить за руку, которой тот уже замахнулся, да не успел. Кулак врезался в челюсть Рафнута, выбил ему зуб, вылетевший на землю с кровавой слюной. Сам Рафнут обмяк, сполз по стене сарая, за который его затащили Гаврул с Арефеем.

— Чего у вас там? — спросил Рафнут, выглянув из-за угла сарая.

— Ничего, — буркнул Гаврул, глядя на другого, только что избитого им Рафнута. — Караульте дальше, мы ещё не закончили.

Арефей не выдержал да как отвесил Гаврулу подзатыльник.

— Э-э-э! — проревел тот. — Да я тебя!..

— Уймись, недоумок! — злобно крикнул Арефей и указал на валявшегося без сознания Рафнута. — Посмотри на него! Он же теперь долго