Ведьмин кот - Дана Арнаутова Страница 34

Стас достал из маленького погребка пару ведер — все таких же деревянных, из тонких, потемневших от времени клепок, соединенных жестяными обручами. Прикинул в руке — каждое само по себе тянуло килограммов на пять-шесть. Да воды в нем литров десять-двенадцать будет… Значит, килограммов тридцать-тридцать пять в две руки, ничего особенного!

Куртку он снял сразу, плотное сукно мешало свободно двигаться. И хорошо, что снял, потому что первое ведро из колодца вывернул прямо на себя. Баланс у тяжелой, расширяющейся книзу посудины оказался совершенно непривычным! За спиной гоготнули и предположили, что этак новому метельщику колодца не хватит! Второй голос так же весело отозвался, что московит, наверное, умыться с утра забыл, теперь вот на ходу споласкивается. Ну да, как же не попробовать новичка на прочность? Но пока что проблемой вливания в коллектив можно пренебречь, не до того!

Когда он наполнил первую бочку доверху, кухонная труба уже весело дымила на фоне посветлевшего неба. Местные юмористы примолкли, кто-то закурил трубку, кто-то пошел в баню и вышел разочарованный — там воды тоже не оказалось. Стас слишком поздно сообразил, что можно было набрать для кухни не сразу всю емкость, а половину, вернувшись позже…

— Эй, рыжий, шевелись быстрее, ползаешь, как беременный крот! Приличные люди из-за тебя умыться не могут!

Так, а вот это уже нехорошо. Это спускать нельзя, иначе ноги вытирать начнут.

Краем глаза Стас заметил капитана фон Гейзеля, который меланхолично дымил трубкой на высоком крыльце казармы — длинного приземистого здания, занимающего большую часть заднего двора. С крыльца наверняка все было и слышно, и видно, однако капитан пока не вмешивался.

Поставив на землю ведра, которые как раз тащил в баню, Стас разгоряченно выдохнул, вытер пот со лба и дружелюбно поинтересовался:

— А можно узнать, как ты беременных кротов отличаешь?

— Чего? — растерялся рейтар, которому сломали привычную схему конфликта.

Странный московит не оскорбился, не полез в драку, даже не промолчал, давая повод продолжать.

— Ну, кротов! — повторил Стас. — Вот я, например, ни за что беременного крота не отличу от небеременного. И вообще кротиху не отличу от крота… Не разбираюсь я в кротах! А ты знаток, судя по всему, вот я и спрашиваю… Ты не подумай, я же не говорю, что в этом что-то странное есть… Мало ли зачем ты кротов рассматриваешь, да еще определяешь, кто из них беременный, а кто — нет!

Он сделал паузу, держа взглядом опешившего мужика и приветливо улыбаясь. Помолчал несколько мгновений и продолжил, но теперь уже без улыбки, обеспокоенно:

— Хотя ты знаешь… Лучше все-таки с кротами поосторожнее. А то мало ли, до чего дойдет! Ты же видный парень, познакомься с девушкой какой-нибудь. Они точно интереснее кротов!

И замолчал. Подхватил ведра, нарочито медленно пошел дальше… За спиной и немного сбоку снова гоготнули — теперь уже на три разных голоса, а знаток беременных кротов заорал:

— Чего?! Да ты чего мелешь?! Да я тебя сейчас!

— За что?! — обиженно удивился Стас, поворачиваясь к нему. — Я просто сказал, что девушки интереснее кротов! Но если ты так не думаешь, спорить не стану! Как скажешь, тебе виднее!

— Ах ты холера рыжая! Метла драная! Ведро…

— Фриц, молчать! — будто хлыстом ударил окрик с крыльца, и за спиной все стихло — и вопли, и смешки.

Стас, больше не оборачиваясь, дотащил ведра до бани, не торопясь, вылил их в бочку. Подождал пару минут, вышел во двор и ровно, без малейшего намека на улыбку в голосе, сообщил:

— Можно умываться, я сейчас еще принесу.

Подошел к колодцу, чувствуя спиной несколько взглядов, принялся набирать воду… Мда, такими темпами до завтрака ему с тремя бочками не управиться, а ведь нужно еще двор подмести. Интересно, станут ли ему теперь пакостить по мелочам или попытаются просто намылить холку, когда капитан отвернется?

«Так себе импровизация вышла, — сурово сказал он сам себе. — Грубо и неубедительно. Садитесь, Ясенецкий, незачет. Вот не вмешался бы капитан — и пришлось бы драться. И дело не в том, что по морде мог получить, а в том, что Фильц тебе малейший косяк припомнит и на вид поставит. А работу терять нельзя, ты уже аванс взял. Так что думай, Станек, чем положение исправлять будешь…»

На завтрак он и вправду не успел. Вежливо отклонил приглашение появившегося Фридриха Иеронима, попросив извиниться за него перед фрау Мартой. Столько дел, сами видите!

Камердинер, величественно кивнув, согласился, что двор и вправду изрядно запущен, а во всем должен быть порядок.

— Орднунг юбер аллес! — подтвердил Стас и сам не понял, на какой версии немецкого это сказал — родной, знакомой с детства, или местной, выученной неведомым путем при переходе.

Гадая, что сегодня в капитуле на завтрак, он наполнил оставшиеся бочки и вернулся к первой, уже ополовиненной. Плечи начали ныть, все-таки ходок тридцать с полными ведрами он сделал, да еще из колодца воду вытаскивал… Вот и хорошо! Если за день от души упахаться, вечером наверняка получится просто уснуть, не думая, как там все без него… Только бы с бабушкой ничего не случилось, только бы…

— Эй, парень, а ты правда из Московии? — окликнули его, когда Стас, набрав воды, собрался отмывать изрядно угвазданную брусчатку.

— Правда, — ответил он коротко, раздумывая, где бы добыть старых веревок и пару гвоздей для импровизированной швабры — с нею дело наверняка пойдет веселей, а запасной черенок от метлы стоит в погребке и даже не один…

— Из благородных? Аж цельный доктор чего-то там?

— Аспирант, — со вздохом ответил Стас, прилаживая обратно выскочившую из петли дужку ведра. — Но можно и доктором назвать, не ошибешься.

Вряд ли он понимает в медицине намного хуже здешних эскулапов. То есть операцию не сделает, конечно, лекарства местные не назначит, зато и теорию миазмов проповедовать не станет… Мда, а ведь это скорее минус, чем плюс, экзамен в местном ВУЗе ему не сдать. Слишком много знает — и не того, что нужно!

— А как тебя сюда занесло? — не унимался любопытный рейтар. — Чтобы благородный — воду таскал да двор мел?! Йохан Малой говорил, что ты