Слово мастера - Александра Лисина Страница 33

Тан опомнился и, неохотно вынырнув из напряженных раздумий, посмотрел на жену.

— Прости. Отвлекся. О чем ты говорила?

— Я хочу, чтобы наших мальчиков осмотрел лэн Алнум Шосхэ, — все еще сердито сообщила супруга. — Говорят, он лучший в том, что касается задержки развития у молодых магов. И я очень надеюсь, что он сможет подсказать причины наших проблем.

Тан согласно кивнул.

Признаться, за последние дни он настолько увлекся решением другого вопроса, что на какое-то время едва не позабыл про своих законных детей, и теперь ему стало за это чуточку стыдно.

— Конечно. Я не против, если он осмотрит мальчиков.

— Вот и хорошо, — с облегчением выдохнула супруга. — Тогда я ему позвоню. И очень надеюсь, что в скором времени проблема с Талантом все-таки разрешится.

Тан на это снова кивнул. На этот раз молча. Однако про себя подумал, что с приглашением стороннего специалиста Эльза, пожалуй, сильно затянула. Он еще несколько лет назад начал говорить на эту непростую тему. Но она все отнекивалась. Утверждала, что у них еще есть время. Успокаивала себя и его. Пыталась сделать все сама. Просила подождать…

А теперь зачем приглашать стороннего специалиста, если и без него ясно, что одной диагностикой проблему не решить? Тем более если тан уже давно все сделал сам. В том числе неоднократно показывал и мальчишек, и слепки их аур самым разным специалистам. Искал самых лучших. Платил огромные деньги. С ног сбился, пытаясь выяснить, почему его дети ущербны. Но никто из тех, к кому он обращался, так и не смог сказать, почему же это произошло.

Это было неправильно. Ненормально. Это ставило под сомнение его положение и как мага, и как главы рода, и как мужчины. Тогда как Эльза… зная о проблеме, она все равно ждала слишком долго. Неоправданно медлила. И спохватилась лишь тогда, когда тан уже сделал все возможное, а когда потерпел поражение, начал искать другие пути решения, о которых она, дай тэрнэ, никогда не узнает…

— Адрэа! — потряс меня за плечо наставник, тем самым заставив прийти в себя. — Дайн тебя возьми… это что, снова было видение? Прямо сейчас?

Я с усилием моргнул и положил обратно вилку, которую так и не донес до рта.

При этом рука у меня явственно подрагивала. В башке все шумело и гудело. Видел я, правда, уже нормально. Соображал и того лучше. Но, как и наставнику, мне тоже не нравилось, что чужие воспоминания стали прорываться так часто. К тому же в такое время, когда я был к этому не готов.

— Пойдем-ка в лазарет, — нахмурился лэн директор, когда я вздохнул, помотал головой и сообщил, что все в порядке. — Не нравится мне это. Не должны они беспокоить тебя настолько часто. Да еще и без всякого повода.

Я, естественно, возражать не стал. Да и сам, признаться, не понимал, что же их спровоцировало. Нет, в убежище еще ладно. Там все было пропитано духом тана Расхэ, как и на пепелище, некогда бывшим ему домом.

Но сейчас-то что?

Что я сделал такого, чтобы меня снова накрыло?

«Адрэа, у тебя дестабилизировался дар, — тем временем напомнила Эмма. — И ментальная активность настолько повышена, что это выглядит неестественно».

Вот об этом я и говорю.

Так что я вместе с наставником поспешил добраться до единственного целителя в школе. А по дороге в лазарет не на шутку задумался, что же мы скажем лэну Нортэну, если про обряд памяти рода знать ему не следует, а говорить о возникшей проблеме как-то нужно. К тому же целитель понятия не имел, до какой степени у меня развит дар. Ведать не ведал, что у двух моих ветвей теперь есть дополнительные отростки. Распространяться об этом тоже было запрещено. Диагностику за пределами школы Харрантао проходить было нельзя. И вообще, предстоящее общение с лэном Нортэном виделось мне несколько проблематичным.

Тем не менее в лазарет я все-таки пришел, предоставив лэну Даорну самому выбирать выражения. Но еще до того, как он начал говорить, я увидел лежащий на столе доктора, исчерканный вдоль и поперек лист бумаги. Там, правда, не было ни написано, ни нарисовано ничего конкретного, кроме загадочным образом извивающихся линий, окружностей и совершенно бессистемно поставленных наклонных палочек. Ну то есть человек в рассеянности просто чиркал грифелем по бумаге.

Но мне почему-то привиделись в этом переплетении буквы.

Причем совершенно конкретные буквы.

После этого у меня в голове снова что-то щелкнуло. Комната перед моими глазами стремительно расплылась. Виртуальные буквы «р», «с», «а», «э» и «х» завертелись перед моим носом, как сумасшедшие, а потом совершенно естественным образом выстроились в название прекрасно известного мне рода, а следом за ними, словно со дна океана, в моей памяти проступил и древний родовой герб, при виде которого я мысленно чертыхнулся и окончательно поплыл, понятия не имея, что увижу на этот раз и почему память рода посчитала, что это важно.

[1] Местная разновидность птиц, по внешнему виду и повадкам напоминающих голубей.

Глава 6

Тан Альнбар стоял и молча смотрел на медицинский модуль, под прозрачной крышкой которого, тихонько сопя, безмятежно спал и видел сны трехлетний мальчишка.

Как и было уговорено в магическом контракте, Сельена Гурто действительно своевременно зачала, выносила и благополучно родила. Однако мальчишка, которого тан сейчас видел в модуле, оказался болен, поэтому с самого начала плохо набирал вес, неохотно ел, мало спал, да и вообще оказался достаточно проблемным ребенком, от которого, признаться, биологический отец уже давно не ждал ничего путного.

Адрэа Гурто, прямо скажем, его разочаровал.

Еще при рождении у ребенка было диагностировано столько патологий, что первые два года его жизни прошли в бесконечных консультациях с целителями. Причем дело оказалось настолько серьезным, что первое время даже опытные специалисты опасались давать долгосрочные прогнозы.

Тем не менее мальчишка выжил. Здоровье его, щедро оплаченное из казны рода, тоже постепенно шло на поправку. Но он все равно рос настолько слабым и болезненным, что тан Альнбар искренне удивился, когда месяц назад в родовом гнезде Расхэ случился знатный переполох, вызванный тем, что малолетний сын одной из горничных ненароком взял да и поджег молнией дверь в своей комнате.

Тан Расхэ поначалу в это не поверил. Потом