Первый контакт. Назад в СССР - Иван Непейпиво Страница 33

— Пятнадцать минут до отправления! Заканчивайте сборы!

Час пролетел как одно мгновение. Когда мы наконец собрались у выхода из здания, нас встретила внушительная делегация сотрудников не только в штатском и военных. Их суровые лица и напряженные позы только усиливали ощущение, что мы не ученые, отправляющиеся на важный проект, а заключенные, которых переводят в другую тюрьму.

Массивный майор выступил вперед:

— Так, внимание всем! — его голос прогремел, как выстрел. — Сейчас вы погрузитесь в автобус. Никаких разговоров с посторонними, никаких остановок без разрешения. Вопросы есть?

Мы молча покачали головами. Какие уж тут вопросы, когда все ясно как день — мы теперь на особом положении, и наша свобода осталась в прошлом.

У входа стоял большой автобус ЛАЗ-697 «Турист» — настоящий флагман советского автопрома.

Когда мы начали грузиться в автобус, я заметил, что нас рассаживают по определенной схеме. Между каждым из нас усаживался сотрудник спецслужб. Игорь, который до последнего следил за погрузкой оборудования, зашел в автобус последним. Его лицо было красным от волнения, а в глазах читалось почти детское беспокойство:

— Товарищ майор, — обратился он к нашему суровому конвоиру, — вы уверены, что все оборудование погрузили правильно? Там же хрупкие приборы! Малейший толчок может вывести из строя…

Майор устало вздохнул, было видно, что терпение у него на исходе:

— Товарищ ученый, успокойтесь. Все погружено согласно вашим дотошным инструкциям. Мы не первый день работаем с секретными грузами. А теперь садитесь, нам пора отправляться.

Игорь неохотно занял свое место.

Как только двери автобуса закрылись с характерным шипением, мы тронулись в путь. Впереди и позади нас ехали машины сопровождения — черные «Волги, а по бокам автобуса ехали мотоциклисты в кожаных куртках и шлемах. Казалось, нас конвоируют как особо опасных преступников, а не как ученых, от которых зависит будущее страны. Представляю, как нам предстоит освобождать второго меня, если его будут транспортировать так же!

Поездка оказалась долгой и утомительной. Мы ехали несколько часов, сначала по Москве, потом по шоссе, а затем свернули на какую-то проселочную дорогу. Все это время нам не разрешали разговаривать друг с другом. Наши сопровождающие бдительно следили за каждым нашим движением.

Я пытался по солнцу определить, в каком направлении мы движемся, но после нескольких поворотов окончательно потерял ориентацию. Толик, сидевший через проход от меня, казалось, дремал, но я заметил, как он время от времени приоткрывал один глаз и осматривался. Что-то подсказывало мне, что его «дремота» — не более чем уловка, чтобы усыпить бдительность наших конвоиров.

Наконец, после того, что показалось вечностью, автобус начал замедляться. Я услышал, как снаружи переговариваются охранники, потом раздался скрип открывающихся ворот. Сердце забилось чаще — мы прибыли на место.

— Приехали, товарищи ученые! — объявил майор, вставая со своего места. Его голос звучал почти торжественно. — Добро пожаловать в ваш новый дом.

Мы начали выходить из автобуса. Перед нами раскинулся комплекс зданий, окруженный высоким забором с колючей проволокой. Вдалеке виднелся лес, а воздух был наполнен запахом хвои и свежести. Контраст между природной красотой и тюремной атмосферой забора был почти болезненным.

— Ну что, приступим к обустройству? — бодро спросил Толик, закидывая на плечо рюкзак с провизией. Его оптимизм казался почти неуместным в этой обстановке, но в то же время странным образом поднимал дух.

Мы вошли за ворота и майор, достав список начал зачитывать имена, указывая на небольшие деревянные домики, выстроившиеся в два ряда. Они были выкрашены в светло-зеленый цвет. Между домиками были разбиты небольшие клумбы с яркими цветами — странный островок красоты посреди этого напряженного места.

— Наталья Романова и Нинель Петровна — вам домик номер три, — объявил майор. — Женщины переглянулись и направились к указанному домику.

— Алексей и Анатолий — вам четвертый, — продолжил майор, и мы с Толиком кивнули друг другу.

— Игорь Валентинович… — майор сделал паузу, — вам пятый.

Игорь, услышав, что ему придется жить одному, заметно погрустнел. Его плечи поникли, а на лице появилось выражение обиды, как у ребенка, которого не взяли играть. Подхватил свои вещи и направился к своему домику. Уже у входа он обернулся и крикнул:

— Заходите в гости! Нинель я вас жду…

Мы с Толиком тоже направились к своему домику. По пути я заметил, как несколько охранников внимательно следят за нами, их руки лежали на кобурах пистолетов. Это напоминание о нашем статусе «особо важных ученых» (читай: почетных заключенных) заставило меня поежиться.

Наш домик оказался маленьким, но на удивление уютным. Две кровати, застеленные свежим бельем, письменный стол у окна, шкаф и даже маленький телевизор в углу. На стенах висели картины с пейзажами.

— Ну что, обживаемся? — спросил Толик, бросая свой рюкзак на кровать у окна.

Я кивнул, осматриваясь:

— Да, вроде ничего. Почти как в пионерлагере, только с колючей проволокой и постоянным наблюдением.

Толик хмыкнул:

— И с более серьезными вожатыми. Видел, как они на нас смотрят?

Я подошел к окну. Отсюда открывался вид на лес за забором. Красивый, манящий и такой недоступный. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки розового и оранжевого.

— Как думаешь, у нас получится? — спросил я, не отрывая взгляда от леса.

— Должно получиться, — ответил Толик, подходя ко мне. — У нас просто нет другого выбора.

Вдруг я почувствовал странное головокружение. Комната начала плыть перед глазами, а в ушах зазвенело, словно кто-то настраивал радио прямо в моей голове. Я попытался ухватиться за подоконник, но руки словно не слушались. Паника начала подниматься изнутри, сердце забилось как сумасшедшее.

— Толик, — позвал я, но голос прозвучал глухо, будто издалека, словно я кричал из-под толщи воды. — Что-то не так. Я… я чувствую себя странно.

А потом я услышал их. Мысли. Но не мои. Нет, я с ужасом осознал, что слышу мысли Алексея, настоящего хозяина этого тела. Они начали просачиваться в мое сознание, сначала тихо, почти неразличимо, но постепенно становясь все громче и отчетливее, как радиопередача, набирающая силу.

— Что происходит? Где я? Кто ты? Ты угнал мое тело? — эти мысли, полные растерянности и нарастающего гнева, эхом отдавались в моей голове.

— Эй, полегче, — мысленно ответил я. — Я тут, между прочим, важную миссию выполняю. Твое тело мне нужнее!

— Да ты охренел?! — возмутился Алексей. — Это МОЕ тело! Я его, можно сказать, с рождения растил! А ты