Продавщица 4: А с платформы говорят… - Анна Наумова Страница 31

class="p1">Поначалу я хотела было поругать восьмиклассников за излишнюю болтливость, но позже, поразмыслив, решила, что нет худа без добра. Благодаря конфузу с ухом хулиганские выходки в школе практически прекратились. Мальчишкам было больше не интересно лупить друг друга портфелями и плеваться через пустые ручки жеваной бумагой. Даже наклейки «Ищу жену» на спинах учеников встречались все реже. Матримониальные планы, кажется, на время были позабыты.

Вся ребятня, от мала до велика, теперь не дралась на переменах, а приходила в восьмой «Б», чтобы посмотреть на Костины удивительные протезы. Особо смелые просили даже потрогать искусственные уши, и Костик милостиво разрешал это сделать особо вежливым и настойчивым.

А еще ребятня моментально придумала новую шутку. Так, когда наш школьный завхоз — пожилая сухонькая Нина Семеновна для острастки грозила какому-нибудь проштрафившемуся пионеру, тот тут же прикрывал уши и вопил:

— Не надо, пожалуйста! У меня протезы! Оторвете еще!

Не обошла эта новость и девочек, и Костик, ранее никогда не пользовавшийся успехом у женского пола, мигом стал предметом обожания, несмотря на отсутствие ушей. В глазах почти всех наших школьниц от двенадцати до шестнадцати лет он был просто героем — не испугался дать вежливый отпор Вилене Марковне. Воздыхательницы прямо-таки облепили моего будущего свекра: караулили парня после уроков у школы, тайно подбрасывали ему записочки в портфель в стиле: «Костя, я тебя люблю! Приходи за школу после шестого урока. Пойдем в кино! Алена». В конце записочки обязательно был оттиск помады с губ.

Ошалевший от неожиданности свалившейся на него популярности Костик поначалу радовался, а потом ему это, кажется, поднадоело. И неудивительно: парень был тихоней и книжным человеком. Остался он таким и в зрелом возрасте. После того, как мы с Гошей поженились, он вместе с моей свекровью окончательно обосновался на даче, на которую и так ездил довольно часто. Константин Петрович все так же носил длинные волосы, хотя все вокруг прекрасно знали о его особенности. Только школьные протезы ему заменили на другие, более современные. Как только выдавалась свободная минутка, свекор садился у камина с толстенной книжкой и мог так просидеть несколько часов кряду, даже забывая о еде. В него пошел и мой настоящий супруг Георгий. Мне порой кажется, что Гоша читать научился раньше, чем говорить.

Но сейчас шел 1975 год, и мой будущий свекор был не солидным и грузным пенсионером Константином Петровичем, а тощим и нескладным восьмиклассником Костиком. Костик, которому очень быстро надоели назойливые ухаживания пионерок, попросту начал их шугаться и прятаться в мужском туалете. Однако настойчивые поклонницы терпеливо поджидали его у двери, и Костик уже пару раз успел опоздать на урок.

Особую активность проявляла десятиклассница Мила, которая ростом и размерами давно догнала школьного физрука и могла запросто поднять пудовую гирю. Не далее, как вчера я, идя с работы домой, увидела парочку: Костик, обреченно глядя себе под ноги и таща оба портфеля — свой и Милы, вышагивал по тротуару. Сама же Мила тащила его на буксире, светясь от счастья. Наверное, уже планировала свадьбу…

«Подловила все-таки», — подумала я. Судя по кислой мине Костика, Мила ему совершенно не нравилась. Он попросту боялся чемпионки по гиревому спорту, поэтому и согласился на свидание. И неудивительно: бицепс у Милы был едва ли меньше Костиковой шеи. Да уж, не хотела бы я себе такую свекровь… Из всех девушек, которые неровно дышали к Костику, симпатию у меня вызывала только одна — тихая, румяная и полненькая одноклассница Марина, обладательница кудрявых золотистых волос и чудесных синих глаз. Мариночка была единственной, кто не докучал парню, не писал никаких записок и нигде его не поджидал. Однако мне, как женщине, невооруженным взглядом было видно, как она на него смотрит…

Надо бы, конечно, помочь бедолаге, а то, не ровен час, скоро в ЗАГС потащат. Но как это сделать, я не имела ни малейшего представления. У меня и так от забот голова шла кругом. На улице вечерами было уже довольно прохладно, а из более-менее теплой одежды у меня имелся только плащ, да пара свитеров. Пришлось прибавить шаг, чтобы не замерзнуть.

Я решила устроить себе выходные, полные самого отъявленного и наглого ничегонеделания. Сейчас приду домой, отогреюсь, отужинаю вкуснейшими блинчиками, которые, наверное, уже напекла Вера, помогу ее дочке, маленькой Лидочке с уроками… А после — вернусь к себе в комнату, завернусь на кровати в теплый плед, возьму с книжкой полки увесистый томик с сочинениями Жюля Верна и погружусь в увлекательное чтение про пять недель на воздушном шаре… Когда старенькие часы с маятником, висящие на стене, пробьют десять, отложу книгу в сторону и отправлюсь в объятия Морфея… Ну разве не красота?

Однако моим мечтам об уютном вечере с книжкой в руках и раннем отходе ко сну было не суждено сбыться.

— Привет! — окликнул меня кто-то.

Неужто мой приятель — известный ленинградский хиппи «Зингер», которому заботливая соседка опять велела искать пару, снова объявился с приглашением в партер «Мариинки»? Однако голос был совсем не знакомый.

Я обернулась. Ко мне шагал невысокий полноватый мужчина лет тридцати пяти, с лысиной и брюшком.

— С двух часов дня уже тут торчу, околел, как собака, — недовольно процедил он, ставя на пол объемистую и явно не легкую сумку. Домой пошли!

— Э-э-э… Ты кто? — изумленно спросила я.

— Твой муж Никита, Дарья, — хмыкнул мужчина. — Бывший, правда. К сожалению. К сожалению для тебя. Только фамилия от тебя осталась… Но ты сама виновата, не захотела сохранять отношения… Из-за твоего ужасного характера у нас ничего и не получилось. А ведь тебе к сорока уже… Нехорошо одной быть в таком возрасте.

— Отношения? — машинально повторила я, пропустив мимо ушей колкое замечание насчет возраста. — Сохранять? С тобой?

— Ну да… Приютишь, надеюсь? Я ненадолго…

— Ненадолго? — опять, как эхо, повторила я. — Приютить?

— Ну да… — мужчина уже начал терять терпение. — Пойдем, что ль? Околел я тут, как цуцик. Сигареткой не угостишь?

— Не курю, — вежливо ответила я, изо всех сил стараясь сохранять самообладание. Что происходит, в конце концов?

— Не куришь? — изумился мужчина и спрятал спички обратно в карман. — Вроде курила раньше. Бросила, что ль? Ах да, ты ж завуч теперь. Пионеров стесняешься? Да не переживай, они все в школах своих курят. Я вот с десяти лет курю, и ничего.

— А что Вы, собственно, хотите? — я начала терять