История попаданки «Шер» - Талия Осова Страница 3

Первый месяц за мною присматривала наша домоправительница Олимпиада Афанасьевна. Она возила меня в школу, настояла на том, чтобы я не бросала занятия в кружках и всячески меня поддерживала.

- Илона, ты уже большая девочка и всё прекрасно понимаешь, - наставляла она меня. - Совсем скоро ты станешь совершеннолетней и тебе придётся самой управляться с наследием родителей. Время пролетит очень быстро. Тебе тяжело и никто не сможет заменить их. Крепись! Чтобы со всем справиться нужно усилено готовиться.

- И как художественная школа или кружок по вязанию спицами мне в этом поможет? - с сомнением спросила.

- Они помогают развивать твой творческий потенциал, - уверено заявила моя наперсница и нянька в одном лице. - Как ты думаешь делала открытия твоя мама? Только благодаря образному мышлению, которое у творческих людей особо развито.

- Хорошо, - согласилась с женщиной. - Я продолжу все занятия.

- Молодец, моя хорошая. Мы со всем справимся, - приобняла меня. - Тебе ещё многому нужно научиться.

Спустя месяц дядя привёл в мой дом женщину. Высокая стройная брюнетка с выдающимися формами и ярким макияжем мне сразу не понравилась. Рядом с нею было опасно, так как пуговички на груди почти трещали и запросто могли отскочить, покалечив нечаянно.

- Илона, сам я не могу постоянно за тобой приглядывать, - заявил сразу с порога. - У меня и так очень много забот на фабрике. Елена Эдуардовна будет жить здесь и следить за порядком.

Будто до этого он напрягал себя приглядом за мною. Или я чего-то не понимаю?

- У нас и так везде порядок, - немного ошарашено ответила. - Олимпиада Афанасьевна со всем справляется и за мною присматривает.

- Мне не хотелось тебя оставлять с посторонними людьми, - стал раздражаться мужчина. - Елене Эдуардовне я доверяю.

Мне эта ситуация совсем не нравилась. Люди, которых я знаю с рождения оказались мне посторонними, а чужая тётка будет жить в моём доме лишь потому, что ей доверяет опекун. Даже на мой детский взгляд это было совсем нелогично. Однако меня никто не спрашивал, а ставили перед фактом.

Теперь радости в моей жизни стало ещё меньше. Постоянные придирки к моей внешности, походке, речи и прочему довели до того, что возвращаться в родной дом совсем не хотелось. Из уверенного в себе человека постепенно превратилась в дёрганого закомплексованного подростка.

Большая часть окружающих меня людей была уволена, так как Елену Эдуардовну постоянно что-то не устраивало в их работе. Не каждый выдержал её претензии и упрёки, лишь Олимпиада Афанасьевна и наш садовник пока держались. Жалобы Владимир Алексеевич игнорировал.

- Елена Эдуардовна имеет расширенные полномочия, - отвечал он на все мои претензии. - Ей изнутри виднее, как сделать лучше.

- Но мы такими темпами в грязи зарастём! - попыталась возмутиться. - В маминой оранжерее уже часть растений погибла. Там есть редкие растения, которым нужен специальный уход.

Лучше бы молчала... После нашего разговора остальные растения выкопали, и увезли в неизвестном направлении пока я была в школе. Теперь мамино детище стояло пустым и зарастало сорняками, а я получила очередной урок.

Самым радостным временем для меня стало, когда Елена Эдуардовна улетала в отпуск на целый месяц. Тогда мне можно было немного расслабиться и заняться любимым делом со своей наперсницей. Олимпиада Афанасьевна учила меня готовить и делать закрутки на зиму. Для этого мы уезжали в пригород к её дочери и внучке и там уже отрывались по полной. С Любашей мы периодически созванивались или писали друг другу в социальных сетях. После гибели родителей прежние друзья постепенно потеряли ко мне интерес и кроме Любушки делиться секретами и переживаниями мне было не с кем.

- У дочери муж погиб, когда внучке было шесть годиков, - тяжело вздыхала моя наставница. - Она его только по фотографиям теперь только и помнит. Нет у них ближе меня никого, поэтому и помогаю всегда. Если не хочешь со мною, то можешь остаться дома.

- И пропустить веселье? - возмутилась сразу. - Мы столько планов придумали на этот месяц, так что я ни дня не пропущу. Пока эта грымза уехала, я хоть человеком себя ощущаю без её постоянных придирок.

- Хорошо. Владимира Алексеевича я предупредила и он разрешил тебя забрать на этот месяц, - сообщила женщина. - Он пойдёт мне в счёт отпуска.

- Так вы за мною будете присматривать, - удивилась практичности дядюшки. - Он решил сэкономить на вашей зарплате?

- Не переживай, - успокоила меня Олимпиада Афанасьевна. - Я в накладе не останусь. Отпускные мне положены, а так и с девочками своими побуду.

У соседа была небольшая пасека из десятка уликов и меня с Любочкой, приглашали иногда крутить медогонку. Дедушка мог с этим и сам справиться, но нам этот процесс доставлял такое удовольствие, что отказать пасечник не мог.

За работу получали по трёх литровому баллону свежего мёда, который умудрялись за месяц изничтожить с блинчиками и творожниками, да в прикуску с чаем.

- Знатный у Лукича мёд, - восхищалась Вера Дмитриевна. - Илона с Любашей наши добытчицы. Так-то свежего не купить на рынке уже. Если только по знакомству.

- Нас обещали в следующий раз тоже позвать, - предупредила моя напарница. - Илона сильная, ручку быстро крутит, - нахваливала меня.

Мне нравились наши вечерние посиделки за чаем, когда мы, набегавшись или наработавшись за день, могли спокойно посидеть все вместе своим бабским коллективом на террасе. За день доски нагревались и постепенно отдавали тепло. На улице вечером становилось прохладнее и мы вытаскивали пледы, которые создавали дополнительный уют. Вдалеке у реки слышалось пение лягушек, которое продолжалось почти до самого утра. Как только люди спят под такой аккомпанемент, которые живут поблизости? Где-то перекликалась выпь, и слышались трели неизвестной птицы.

В это время я могла расслабиться и помечтать о многом. Через год заканчиваю школу и мне нужно поступать в выбранный институт. Решила идти по стопам родителей и заниматься фармацевтикой. С экзаменами проблем быть не должно, учёба даётся мне легко. Совсем скоро я смогу самостоятельно распоряжаться своим имуществом и жизнью. Осталось потерпеть совсем немного.

«Хочешь рассмешить Бога -