Хозяйка лавки "Ядовитый плющ" (СИ) - Тоня Рождественская Страница 27

Но даже если представить, что это так, причем здесь Шикси? Неужели мое предположение все-таки недалеко от истины? И что если ящер — результат или последствие необыкновенного эксперимента Крибсона Борга? Возможно, тогда это бы объяснило его странную сущность и принадлежность к лавке. Возможно…

А возможно все это чушь собачья, и я просто пытаюсь натянуть сову на глобус⁈ Проклятье! Никогда не была сильна в дедукции.

Эх, Адэртад, где тебя носит, когда ты так нужен?

Или, погодите, может быть мне нужен совсем не он? Может, все, что мне нужно, это еще одна вылазка в магазин Шейма? Что если я найду там это таинственное «22»?

Так что осталось только понять, как сбежать от доблестных стражей, сторожащих снаружи, ведь, подозреваю, добровольно они меня отсюда не выпустят.

Не знаю, зачем мне это надо. Но надо. Печенкой чувствую. А печенка у меня редко ошибается.

Глава 30

— Ваш инспектор приказал вам не пускать именно меня⁈ — раздается снаружи недовольный бас, когда я выхожу из своей каморки в основной зал.

Надо сказать, когда Тони недоволен, его волчий голос может быть действительно пугающим. Так и вижу, как он срывает со своего мускулистого тела рубашку и весь обрастает волосами, неся недругам очень большие проблемы, а то и прямо самую настоящую погибель. Хотя, вообще-то, этот мужчина скорее пушистик, задорно машущий хвостом, чем действительно грозная бестия.

Кстати, ни разу не видела, как перевоплощаются оборотни. В Кэлэрдайне у этих персонажей какие-то другие законы, нежели в наших легендах. Полнолуние их разве что немного раздражает, а так никакого воздействия не оказывает, да и вообще вроде бы не существует никаких периодов, когда звериная натура рвется на волю, сметая с пути все признаки человеческого контроля. Так что делают они это исключительно по своей воле, а потому бесцельное превращение в городе запрещено. С этим тут строго. Один невольный приступ ярости, и вот ты уже в каталажке, сидишь и блох вычесываешь, пока не отпустят. А отпускают обычно не скоро. Я даже слышала, что для особо нервных продаются какие-то специальные микстуры, подавляющие волчью натуру, но сама никогда не делала.

Еще вроде бы существуют какие-то специальные легальные бои, где оборотни сражаются друг с другом или еще с какими-то глупцами, решившими нажить себе лишних проблем, но это все заведения специализированные, закрытые и простым смертным на такие зрелища не попасть.

Не то, чтобы я когда-нибудь хотела… Мне кровищи и жутиков и в обычной жизни хватает. Особенно в последнее время.

Доблестные стражи порядка что-то неуверенно возражают моему другу. Но вы видели когда-нибудь недовольного волка, отдежурившего всю ночь не пойми зачем и не пойми для чего, нанятого на эту работу исключительно угрозами и шантажом, которого после исполненной миссии не пускают ее завершить, доложив об обстановке? В общем, запрещено или нет, а лишний раз подумаешь, злить ли и дальше такого субъекта… А Тони хоть и самой доброй души человек в нужные минуты откуда-то достает то самое звериное, от которого внутри все в трубочку сворачивается.

Тут надо нервишки иметь крепкие, стальные. Конечно, такая личность, как Адэртад не сломается, но сдается мне два худеньких стражника, пошедших на эту работу исключительно из-за соц. обеспечения и понятного графика, вряд ли настолько же стойкие. Короче, я даже никуда не отхожу, а выжидающе стою посреди зала, сложив руки на груди, и жду, когда увижу своего поставщика. И буквально через минуту внутрь врывается Тони.

— Он!.. Этот… Он… — пыхтит, влетающий следом то ли Дженкинс, то ли Тул.

— Все в порядке, — отвечаю я, успокаивая чересчур разволновавшегося парнишку. — Это мой партнер.

— Но инспектор… — все еще не сдается тот.

— Я уже сказал, инспектор сам нанял меня, дубина! — рычит оборотень.

Его темные волосы слегка приподнялись, а черты лица как будто заострились и правда добавляя вполне миловидному обычно мужчине признаки внутреннего зверя.

— Так и есть, — подтверждаю я, вынуждая довольно испуганного беднягу капитулировать.

— Остолопы! — кричит ему вслед мой старый друг.

Но когда дверь за стражником закрывается, а тот поворачивается ко мне, он снова выглядит как старина Тони, без единого намека на волка, добродушный, улыбающийся и даже вполне довольный. Из-за чего складывается впечатление, что этот спектакль был совершен исключительно специально. Для острастки, так сказать. Ну, и чтобы снять напряжение.

— И что это тут у вас происходит? — спрашивает он.

— Дурдом, — только и отвечаю я, приглашая пройти в каморку.

Пока я стараюсь емко и вместе с тем подробно рассказать ему все события, произошедшие за последние сутки, оборотень молчит, сложив руки на мускулистой груди. Его брови нахмурены и сведены, и, похоже, он недоволен, что все самое интересное произошло, пока он дежурил у складов. Ведь там, как выясняется, было тихо и скучно.

— Только время потерял, — резюмирует он, отчего-то вглядываясь в меня очень внимательно.

От такого внезапного интереса я даже поеживаюсь.

— Это еще не все, — говорю я, желая поведать ему о своих догадках по поводу кристалла превращений и Шикси, но внезапно Тони прерывает меня.

— Я чувствую, Эйн, — вздыхает оборотень. — И насколько это у вас серьезно?

Так, это он о том, что я думаю? Но как он догадался⁈ Вот же ж чертов волчий нюх!

— Чего⁈ — восклицаю я таким тоном, чтобы сразу дать понять, что его предположение полная чушь.

Только обычно подобное поведение только доказывает, что подозрения как раз бьют в самую точку.

— Я чувствую Эйн, — повторяет мужчина, пожимая плечами. — На тебе его запах.

— Да хватит нюхать меня, черт побери! — я отбегаю чуть в стороны и вскидываю ладони.

Тот посылает мне говорящий взгляд.

— Отстань, — вскидываюсь я.

— Эйн…

— Отстань, говорю! — щеки мои пылают, а сердце что-то ускорилось в несколько раз.

Мысль о том, что кто-то знает о том, что было у нас с Адэртадом тревожно колотится о стенки мозга, вызывая картинки, о которых в приличном обществе не говорят.

— Я тебе не отец и не брат, чтобы…

— Вот именно, — обрываю я. — Ты мне не отец и не брат! И откуда вообще эта заинтересованность моей личной жизнью⁈

Мужчина вздыхает.

— Я вроде