Индульгенция 2. Без права на жизнь - Тимур Машуков Страница 26

— И что? Поняли?

— Ты нам подходишь.

— А вот вы мне нет. Ты вообще правила коммуникации между разумными знаешь? Начинать любое общение с наезда, это прямая дорога к непониманию и невозможности работать дальше вместе. Я вот, например, не уверен, что в трудную минуту ты не превратишься в собаку и не вцепишься мне в горло, вспомнив старые обиды.

— Этому не бывать, — категорично заявила она, для пущего эффекта рубанув рукой воздух.

— И как я могу тебе верить? Как я вообще могу верить всем вам? Вы уж простите, но ваша компания напоминает мне пациентов клиники для душевнобольных, из которой вы все дружно сбежали.

Громкий смех взорвал тишину леса, но мне было плевать. Надо было расставить все точки сейчас, не имея потом камня за пазухой.

— Что ж, возможно, ты и прав, -задумалась она. — Мы выглядим очень экзотично, даже по меркам Вырия. Но посмотри на них — вон, например, Руслан, — она показала на мужика, что, облокотившись о дерево, лениво смотрел по сторонам.

— Его жену Людмилу похитил злобный колдун. Нет, не для того, чтобы надругаться над ней. У нее был дар — видеть Ирий. И этот карлик хотел с её помощью пробраться к нам и открыть врата в Навь. Не спрашивай, зачем — он совсем свихнувшийся был. И Руслан поехал ее спасать. Долгая была битва. Три дня колдун носил его на себе по всему миру. Под конец Руслан настолько устал держаться за его бороду, что хотел уже только одного -разжать пальцы и упасть с высокой скалы, чтобы умереть. Потому как колдуна ничего не брало — ни магия, ни сталь. Но пальцы были будто приклеены к ней. И тогда, чтобы освободиться, он отрубил бороду, после чего они оба рухнули с большой высоты. Богатырь выжил — его сил хватило, чтобы защититься, а вот колдун, лишившись бороды, в который была вся его сила — нет. Теперь его образ служит ему и здесь.

Или еще вон, Емеля — ну, ты видел, как он мчится на печке. Лентяй, тунеядец и просто разгильдяй. Был таковым, пока не поймал щуку, и та не начала исполнять его желания. Да, не знал он, что не щука это была и не прорубь, а тварь Нави, принявшая ее облик, и открытый проход в мир темных духов.

И стали исполняться его желания, за которые он платил годами жизни. Много чего произошло — стал он царем, и пришли в его царство злобные захватчики, коим не было числа. И пожелал он, чтобы умерли они, и исполнилось это желание. Но вот только забрало оно все его оставшиеся годы жизни. Но не отдал Сварог светлую душу темным тварям, потому как жизнью своей пожертвовал он ради других. Свет обрел и теперь воюет здесь.

А Василиса Микулишна поехала во вражеский стан под видом мужчины, отрезав себе косы, что всегда считалось позором, чтобы спасти своего мужа. Да опоздала она — тот уже женился на дочерях хана и не захотел возвращаться с ней домой. Тут у всех похожая история. А какая она у тебя?

— Девушке помочь хотел, да не вышло, — буркнул я, прикидывая, тронули меня эти истории или нет. Похоже, что не очень.

— Вот поэтому тыздесь, светлая душа.

— Емеля, Руслан, кто еще тут есть? Сестрица Аленушка? Илья Муромец, да Алеша Попович?

— Алена вон стоит, коня кормит морковкой. Только близко не подходи — она у нее бешеная и не терпит мужиков. Враз копытом оприходует. Захочешь выпить — обращайся к ней, если не боишься козленочком стать. Впрочем, она утверждает, что все мужики и так козлы, так что много не потеряешь. А Илья, Добрыня и Алеша у Первого корня службу несут. Там всегда жарко.

— А тут?

— А тут мы Третий и Четвертый охраняем. Там у них личи с мертвяками лезут, да колдуны мертвые. А у нас твари полуразумные с погонщиками во главе. Не сказала бы, что сильно проще чем у них.

— А корней сколько всего?

— Двадцать. Первый, как сам понимаешь, самый трудный, а двадцатый — окраина. Там вообще ничего не происходит. Захолустье.

— Ну, то есть, ваш участок проблемный?

— Есть такое. Ты пойми, Видар — тут никто и никого не держит. Те, кто устает, уходят на перерождение. Кому не нравятся битвы, перебираются в Ирий. Там сборище всяких летописцев, художников и прочей богемы, -сплюнула она. — А те, в ком горит огонь Сварога, бьются здесь, защищая мир от зла.

— А что плохого в том, что души очистятся и уйдут на перерождение?

— Так они не хотят очищаться, а удрать, не дождавшись конца наказания. Если пройти через Ирий — да, очистишься. Но Вырий не такой — тут место для воинов. И отсюда легко можно вернуться в Явь, принеся туда зло. Понимаешь? Не пройдя очищение перерождением, а сохранив в себе всю грязь черной души. Вот с такими мы с сражаемся…

Мы не просто отряд разведки, а один из лучших. На нашем счету столько вылазок, сколько листьев на Великом Дереве. Сотни лет мы ведем свою нескончаемую битву…

— И не надоело? — прервал я поток ее агитации. — Нет, все это, конечно, круто, но сотни лет махать мечом и швыряться магией — как-то перебор, не находишь?

— А если не мы, то кто? — выдала она. — Мы и разведка, мы и диверсанты, мы и помощь в трудную минуту. Мы бываем везде, про нас все знают, но мало кто видел. Мы истинная стража корней.

— Мы да я — головка от буя. Оставь подобные речи для тех, кто в них нуждается. Ты много говоришь, но так и не сказала главного — с чего я должен доверять вам? С чего я должен доверять тебе? Такой вот взбалмошной, неуравновешенной и абсолютно не контролирующей себя женщине, девушке — называй себя как хочешь?

— Мы не предадим. Поможем освоиться с магией. Научим всему, что знаем сами. Ну, и с транспортом поможем, — коварно ударила она по больному.

Ну да, я себе тоже хочу что-то такое редкое — эксклюзивное и которого ни у кого нет.

— Ладно. Ты и живого уговоришь. Но транспорт я хочу побыстрей. А то твоя кобыла меня уже два раза чуть в мир живых не отправила!!!

—