Лось 1-1 (СИ) - Алексей Анатольевич Федорочев Страница 26

— Мат?.. — переспросил, не дослышав.

— Мад, «дэ» на конце. Состояние, близкое к берсерку из скандинавских мифов, хотя и не оно. Берсерк — это чистая ярость, боевое безумие, мад сложнее.

— Что-то из наших родовых штучек?

Вы видели, как хохочут адмиралы? С присвистом, с всхлипами, до слез и так, что грудь ходит ходуном, звеня нацепленным «иконостасом»? Теперь я видел.

— Штучек!.. — придя в себя, она извинилась, — Прости, не над тобой. Но так наши способности еще никто не называл! За любую их этих «штучек» каждая вторая мать родную продала бы! Впрочем, хорошо, что ты без пиетета относишься, легче усваивать материал будешь.

Я сам себя иногда не понимаю: еще два дня назад я сам хотел напроситься к бабуле в ученики. Но теперь, когда и просить вроде бы не надо, шевельнулось ослиное упрямство: а с чего это она за меня все решила?

— Варя писала, что у тебя частичная амнезия, это так? — вопрос был поставлен ребром, и что-то подсказывало, что ложь неуместна. Более того, меня прямо потянуло выложить этой женщине все, начиная от вселения и заканчивая… а черт знает, чем заканчивая! Только с какого беса? Следачка хоть вправе была, а Масюнину бабку я второй раз в жизни вижу!

— Личных воспоминаний Михаила Лосяцкого до восемнадцати не осталось. Я откликаюсь на это имя, оно мне не чужое, но ничего больше, увы!

— А семья?

— У меня нет неприязни к своим родственникам, но никаких особых чувств, кроме обычной человеческой симпатии они у меня не вызывают. И то, разве что сестры! — «Упс! Последнее явно было лишним!»

— А я?

— Я знаю, что вы формально моя бабушка, но исключительно по рассказу Лосяцкого-старшего. Я горжусь такой родственницей, но даже не знаю, были ли мы раньше знакомы.

Чистейшая правда (при всей настороженности к кланам и клановым, не признавать заслуг свой здешней родни я не мог) подействовала как лесть.

— Не были, — давление исчезло, — Варваре запрещено появляться на территории клана, а в те редкие встречи, что удавалось выкроить, она тебя не привозила, был против отец.

— А она так и послушала⁈ — хмыкнул, вспомнив характер «мамочки».

— Ты напрасно недооцениваешь своего отца.

— Лосяцкого или настоящего?

— Лосяцкого. Человек, ставший по недоразумению и нашему недосмотру твоим биологическим отцом, — полнейшее ничтожество, к тому же давно уже не может никому ничего указывать.

Более чем откровенно. С другой стороны, чего я ожидал — принца в папашах? Кто-то замахнулся на теплое местечко, но не рассчитал. Местечко у него теперь есть, но вряд ли теплое, промелькнувшую хищную усмешку на лице собеседницы по-другому трактовать не получится. Ну и шут с ним! Не знал, не знаю и знать не хочу! Но к сведению принял.

— Я тоже не настаивала, — продолжила Шелехова, — Не хотелось привлекать к тебе лишнее внимание Ногайских, да и других тоже. И своих, своих — особенно!

— Как будто они не знали!

— Знали! — согласилась женщина, — Но далеко не все. Не думаешь же ты, что я на каждом шагу кричала, что собираюсь обойти правила? Лосяцкий был не единственным вариантом, хотя и самым удобным для меня, к тому же вовремя подвернувшимся. Его проект по сравнению с остальными позволял сэкономить почти сотню миллионов, он бы и без моего посредничества тот конкурс выиграл, мой голос был весомым, но не решающим.

— Батя знает?

— Возможно догадывается, а возможно так и пребывает в уверенности, что заключил лучшую в жизни сделку. И я очень надеюсь, что моя откровенность не покинет этих стен, — без предупреждения комната опять наполнилась тяжелым неприятным ощущением применения чего-то такого… ментального… — Мои нынешние возможности не сравнятся с теми, но и тогда я кое-что могла. И глупо было бы все разрушить из-за мимолетного желания увидеть тебя вживую.

— А теперь?

— Теперь… Те, кто знали, они и так знают. И их не так много, как тебе кажется: дорогой ценой, но мне тогда удалось избежать огласки, а за давностью лет история почти стерлась. Большинство уверено, что моя младшая дочь умерла и даже не подозревает о наличии внука. У нас с Варей был план по возврату тебя в клан, своим побегом ты нам немало седых волос добавил, но в итоге получилось даже лучше. После недавнего боя никого не удивит мое повышенное внимание к твоей персоне.

Долго поговорить нам не удалось, уже через пять минут на ее комме противно запищал стандартный звук напоминалки, а в дверь с тем же напоминанием сунулся кто-то их ее провожатых.

— Выздоравливай, — пожелала на прощанье Шелехова, — Вряд ли я смогу к тебе часто выбираться, но постараюсь еще навестить до конца недели, тогда поговорим еще.

Рассматривая закрывшуюся дверь, попытался проанализировать наш разговор, что-то в нем не давало мне покоя, но сморил сон. А со следующего дня мне разрешили полноценно вставать и почти десять дней подряд таскали на разные процедуры, начиная от жесткого массажа, и заканчивая непонятным лежанием в камере, навроде камеры МРТ. Лечение было действенным, но выматывающим, вторая встреча с бабулей вообще прошла мимо меня — я что-то отвечал, но разговор скомкался из-за постоянных зевков и мечтах о подушке. Подспудно беспокоило отсутствие вестей от всей остальной нашей команды, но и над этим вопросом не давал задуматься плотный распорядок. Такое ощущение, что я был здесь единственным пациентом, и все силы врачи бросили на то, чтобы скорейшим образом восстановить мой организм. Что, кстати, в конечном итоге оказалось недалеко от истины: больница являлась частной, но под эгидой клана, и клиентов у них лечилось немного — основной вотчиной Шелеховых значился Псков.

Из скупых обмолвок персонала выяснилось, что виновником моего полурастительного состояния стал таинственный инстинктивно вызванный мад, имеющий некоторое сходство с бодрячком. Очень похоже, что в последние секунды я пытался еще раз применить технику, но что-то пошло не так. А, не умея контролировать процесс, я вложил больше, чем весил.

Глава 6

Получать по голове не только больно, но иногда еще и полезно!

Не успевая за ударом в корпус, я попытался уклониться, но в итоге словил еще и в бубен. Все бы ничего, голова — та же кость, но ровно на траектории моего падения оказался металлический поручень от спортивного снаряда. С ним я повстречался затылком. Старая присказка: были бы мозги — было бы сотрясение.

— Ты! — дальше полилось совсем непечатное. Я сам не чужд мату, иногда только им и разговариваю, но слышать поток подзаборной брани из