Император Пограничья 10 - Евгений И. Астахов Страница 23

Глава 8

Артём Стремянников в третий раз взглянул на массивные напольные часы у входа в «Серебряную подкову». Их мерное тиканье отдавалось у него в висках, словно отсчитывая секунды до встречи, ради которой он примчался в Сергиев Посад из своего уютного кабинета в Московском бастионе.

«Нервничаю», — с удивлением отметил про себя финансист.

Заведение для беседы он выбирал с особой тщательностью. Сначала хотел заказать пафосный кабинет в ресторане «Над облаками». Все путеводители по городу взахлёб нахваливали это место.

Но потом представил прямолинейного Платонова среди золочёных канделябров и бархатных портьер, и чуть не рассмеялся вслух. Нет, маркграф из тех, кто предпочитает дело помпезности.

«Серебряная подкова» оказалась идеальным компромиссом. Приглушённый свет создавал атмосферу конфиденциальности, негромкая музыка не мешала разговору, а широкие промежутки между столами гарантировали приватность.

Да и здешнюю кухню его дядя, опытный юрист Пётр Павлович Стемянников очень хвалил. А дядя плохого не посоветует. Вот и сделка с Платоновым произошла по его рекомендации.

Стремянников вспомнил их первую встречу. Тогда молодой маркграф сидел напротив него — прямая спина, холодный расчёт в глазах, ни тени сомнения в голосе. Никакой юношеской горячности, никаких прожектов. Только цифры, факты, план. Железная воля, облечённая в безупречную логику.

Поначалу проект казался авантюрой. Провинциальный острог, окружённый Бездушными, возглавляемый никому не известным воеводой. Артём согласился помочь только из уважения к дяде. Тот крайне редко о чём-то просил.

Но потом начали происходить вещи, в которые трудно было поверить. Платонов не просто выполнял обещания — он их перевыполнял. Победа в дуэли с представителем Фонда Добродетели. Получение статуса острога. А когда пришли вести, что Угрюм отбил Гон без единой жертвы среди гражданских…

Своим чутьём, которое помогло Артёму выбиться в люди в достаточно раннем возрасте, Стемянников понял. Это его шанс, тот самый который бывает раз в жизни.

«Люди инвестируют не в цифры, — подумал он. — Они инвестируют в идеи».

Дверь ресторана открылась. Финансист поднял голову и увидел того, кого ждал. Прохор Платонов шёл через зал всё с той же уверенной походкой человека, точно знающего свою цель. Ни грамма показной роскоши — и именно это делало его присутствие таким весомым.

— Артём Николаевич, — маркграф протянул руку. — Рад нашей встрече, хотя и удивлён.

— Здравствуйте, Прохор Игнатьевич. Сейчас всё вам расскажу.

* * *

Я прошёл через зал ресторана, внутренне одобрив выбор места. Во время своего пребывания в Сергиевом Посаде, я и сам обедал именно здесь. Личный приезд Стремянникова-младшего и настойчивые просьбы о встрече заинтриговали. Что-то явно произошло с облигациями.

И судя по его виду — что-то хорошее.

— Закажем сначала? — предложил тот, подзывая официанта.

Молодой парень в чёрной жилетке принёс меню в кожаных папках.

— Господа, сегодня могу предложить уху царскую, щи из квашеной капусты, жаркое из говядины… — начал было он.

— Мне уху и свиную отбивную с жареной картошкой, — перебил Артём Николаевич. — И графин морса.

— Щи и говядину с гречкой, — добавил я.

Официант кивнул и удалился.

После заказа я сразу перешёл к делу:

— Итак, что с выкупом облигаций? В письме вы упомянули «неожиданные сложности».

Стремянников откинулся в кресле, явно наслаждаясь моментом. Такие новости он, видимо, предпочитал преподносить с должным драматизмом.

— Сложности в том, что выкупа не происходит. Вообще. Никто не продаёт.

Я приподнял брови:

— В смысле — никто?

— Я предлагал всем держателям продать облигации обратно. С премией. Сорок процентов сверху, Прохор Игнатьевич. Сорок! — финансист развёл руками. — Это сто сорок тысяч за бумаги номиналом в сто. Чистая прибыль без трёхлетнего ожидания.

— И?

— И все отказались. От князя Оболенского до купца Добромыслова. Даже граф Белозёров, которому сейчас каждая копейка на счету важна.

Я прищурился, пытаясь понять логику:

— Но это же… Двадцать процентов годовых хорошо, но Сорок процентов прямо сейчас…

— Экономический абсурд, — согласился Стремянников. — Я сам был в шоке. Знаете, что мне сказал князь Оболенский? — финансист понизил голос, подражая властным интонациям правителя Сергиева Посада: — «Молодой человек, неужели вы думаете, что я настолько недальновиден? Платонов из тех, кто платит долги с процентами. Причём не только финансовые».

Официант принёс закуски. Пока он расставлял тарелки, мы молчали. Аромат укропа и чеснока щекотал ноздри.

Я приступил к еде, обдумывая услышанное.

— Выходит, они верят в Угрюм больше, чем в быструю прибыль.

— Не в Угрюм, — поправил Стремянников, наклоняясь вперёд. — В вас лично. Понимаете разницу? Люди покупают не облигации Марки. Они покупают частичку легенды о человеке, который бросил вызов системе и побеждает.

Принесли горячее. Уха дымилась ароматным паром, от отбивной шёл одуряюще аппетитный запах. Артём с удовольствием вдохнул, но есть не спешил — сначала дело.

— И что вы предлагаете? — прямо спросил я.

— Новый выпуск облигаций. Большой. На пятьсот тысяч рублей.

На мгновение моя маска невозмутимости дала трещину.

— Пятьсот тысяч? Вы это серьёзно?

— Абсолютно, — Стремянников достал из папки документы. — Смотрите сами. Рост населения Угрюма — триста процентов за год. Успешное отражение Гона — это плюс к военной репутации. Статус Марки — политическая стабильность.

Я откинулся в кресле, быстро прикидывая в уме. Дополнительные финансовые обязательства — это риск, но… Вместе с доходами от продажи Сумеречной стали эти средства позволят мне сделать качественный рывок. Появятся средства на открытие производства готовых изделий из Сумеречной стали. Переработка реликтов в зелья и артефакты вместо продажи их втридорога перекупщикам.

В Угрюме уже тесновато для масштабного производства, но фабрику можно открыть здесь, в Сергиевом Посаде. А с такими деньгами — и не одну. Плюс сеть магазинов в дружественных городах для прямых продаж.

— Условия?

— Пятнадцать процентов годовых на три года. Да, ниже первого выпуска, но всё равно втрое выше банковских ставок.

Мы временно отвлеклись на еду. Уха оказалась наваристой, с крупными кусками стерляди. Щи источали аромат квашеной капусты и копчёностей. Оба ели с аппетитом, но мысли были далеки от гастрономических удовольствий.

— А наши инвесторы потянут подобную сумму?

— О, — улыбнулся Артём, — тут не сомневайтесь. За последнее время у меня все пороги обили, с просьбой допустить их до ценных бумаг Угрюма.

— И что же вы?

— Отобрал только тех, кому можно доверять, — он пододвинул ко мне лежащую на столе папку. Вот, посмотрите сами.

Я принялся листать документы, и мои