Деревенщина в Пекине 4 - Крис Форд Страница 21

— Он же ещё слишком молод для такой должности. В Корее на высокие государственные посты не назначают в таком возрасте.

— Поверь мне, ты не знаешь многих важных нюансов корейской политики, — качает головой Бай Лу. — Старик, который сейчас занимает кресло генерального прокурора, планирует в ближайшее время уйти в отставку.

— Слышал об этом. Но что с того?

— У него есть голубая мечта — сделать страну по-настоящему справедливой. Если ты не в курсе, он завел уголовное дело на действующего президента и ему в роли преемника необходим принципиальный борец за справедливость, который категорически не будет брать взятки. Хотя бы ради чистого эксперимента — ему очень интересно посмотреть, что произойдет, если в это кресло сядет человек, абсолютно равнодушный к финансам.

— Судя по тому, что я наблюдал, стоя от Чон Соджуна на расстоянии вытянутой руки, этого парня действительно может серьезно заносить в критических ситуациях, — делюсь нехотя. — Не мое дело давать оценку мечтам их генерального прокурора, но когда его потенциальный преемник хладнокровно заявлял, что может проехаться по судьбам десяти невинных людей, если те не выполнят его требования, он определенно не шутил. Эта готовность пустить под откос человеческие судьбы ради высокой целесообразности чем-то неприятно напоминает… одну малопопулярную организацию из курса занимательной истории.

— Какую?

— Инквизицию.

— Что такое инквизиция? — синхронно спрашивают собеседницы, обменявшись недоуменными взглядами.

— Это не ваша религия. Быстро не объяснить, потом сами прочитаете, — не развиваю в эту тему. — Бай Лу, ты хочешь дать мне какой-то конкретный совет? Или у тебя есть информация, которой стоит поделиться?

— Нет, просто дружеское предупреждение, — пожимает плечами модель. — Я всё ещё благодарна тебе за то, что ты разобрался с Хоу Ганом и поставил его на место. Да и вообще общались мы всегда нормально, без конфликтов. Тем более ты обещал мне ужин, когда приглашал сюда.

— Видимо, тогда он только прибыл в Пекин, и такого количества женщин вокруг него еще не крутилось, — резко вклинивается в разговор До Тхи Чанг, бросая на меня многозначительный взгляд.

— Вот тут я тебе охотно поверю, что он мог кого-то обмануть, — скрестив руки на груди, отвечает ей Бай Лу с ехидной улыбкой.

Мне становится неловко от направления разговора.

— Расслабься, я ничего такого не имела в виду, — замечает мою реакцию Бай Лу. — С твоим нынешним социальным статусом, уж извини за прямоту, серьёзные отношения между нами попросту невозможны. До парня моей мечты тебе еще лет пятнадцать активного роста, — она неспешно отпивает кофе.

— Знакомые слова.

— Без обид, — продолжает модель. — Меня за подобные отношения родители просто не поймут. Вплоть до того, что пришлось бы бежать из страны и начинать жизнь с нуля. Когда мы работали вместе — ещё были варианты развития событий, но сейчас их нет. Будем дружить. Человек ты интересный, и, несмотря на довольно невзрачную социальную роль, у тебя удивительно хорошо получается выстраивать полезные связи. Заворачиваются очень любопытные комбинации — как, например, с этим будущим генеральным прокурором.

Ее слова ничуть меня не задевают. В конце концов, в современном Китае брак — это зачастую не союз двух любящих сердец, а тщательно просчитанный союз двух семей, где родители в обмен на красоту и социальный статус дочери требуют квартиру, машину, драгоценности, солидную сумму денег и множество других материальных благ как для будущей невесты, так и для её семьи.

— С чего ты вообще решила, что именно ему достанется это место? — интересуюсь я. — Только из-за желания старика?

— В Корее персональная рекомендация от людей его уровня, статуса и богатого опыта значит очень многое. Я тебе советую быть предельно осторожным. Тот же Хоу Ган обладает серьёзным ресурсом и далеко не дурак, хотя с первого взгляда так и не скажешь.

— Есть определённая вероятность, что с такой женой, которая у него сейчас нарисовалась, ему станет совершенно не до мелочей вроде дурацкой мести и попыток что-то кому-то доказать, — размышляю вслух я.

У Бай Лу заметно округляются глаза, а рука автоматически тянется к смартфону:

— А что за жена? Вроде бы мы из одного социального круга, а я даже не в курсе этих новостей.

— Её зовут Ван Япин, мы учимся в одном университете, — поясняю я.

Она быстро пролистывает аккаунт Хоу Гана, рассматривая свежие фотографии:

— Теперь вижу. Они вместе были на официальном приеме. Что ты можешь рассказать о ней?

— Она немного не в ладах с эмоциями, — дипломатично отвечаю я. — Полезла драться с ногтями, когда мне досталось последнее бюджетное место в университете.

— К кому?

— Ко мне. Отец, кстати, у неё вполне нормальный человек.

— Согласна. Мы с ним открываем мясной магазин напротив торгового центра «Гуаньцзянь», — добавляет До Тхи Чанг, опуская взгляд. — Приходи к нам в конце ноября, обязательно сделаю скидку.

— Ничего себе, — удивляется Бай Лу. — Стесняюсь спросить, сколько стоит открыть магазин в центре Пекина?

— Если б не отец Ван Япин, обошлось бы значительно дороже, не говоря уже о времени, — кивает вьетнамка. — Он же владелец одной из ведущих строительных компаний города — подходящий участок у него имелся в собственности. Вот и решили объединить усилия.

Бай Лу задумчиво потирает подбородок.

— Ван Мин Тао? — резко уточняет она.

— Да. Хороший человек и надежный партнер. Ничего плохого не могу о нем сказать.

— Но зачем человеку такого высокого уровня и статуса браться за обычный мясной магазин? — недоумевает китаянка. — Как-то это неожиданно и не вписывается в логику.

— У него сейчас серьезные проблемы в основном бизнесе, — До Тхи Чанг бросает на меня вопросительный взгляд, словно спрашивая разрешения рассказать о текущей ситуации.

— Его строительной компанией заинтересовались люди из Центрального комитета, — кратко ввожу Бай Лу в курс дела. — Объяснять подробности не буду — ты и так прекрасно понимаешь, что это означает.

— Поэтому он и решил вместе со мной открыть розничный магазин, — добавляет До Тхи Чанг. — Диверсификация рисков, так сказать.

— А ты вообще кто такая? — неожиданно резко и недружелюбно обращается Бай Лу прямо в лоб к вьетнамке.

— Я контрабандистка, свободно говорящая на трех языках, — не теряется соседка по комнате. — Недавно разошлась с сыном министра сельского хозяйства Социалистической Республики Вьетнам.

— Значит, ты тоже не из простых, — констатирует Бай Лу.

— Да, я тоже центровая. Но, в отличие от многих сверстников, которых наблюдаю здесь, я заработала каждую копейку собственными руками. Как и отец этой чокнутой Ван Япин. Ван Мин Тао как человек просто супер, а вот дочь…

— Колкость явно не по адресу, — холодно парирует Бай Лу. — Я, конечно, зарабатываю не руками, а демонстрацией задницы