Мастер духов 2 - Андрей Борисович Земляной Страница 20

— Это справедливо. — Кирилл кивнул. — Девчонки не тормозили, не прятались, а один раз помогли ну очень конкретно.

— К сожалению, у нас очень мало видео с ваших последних подвигов, а особенно их окончания, но вы же поделитесь?

— Конечно. — Кирилл кивнул, с сожалением ставя пустой стакан на стол. — Но только до определённого момента. Смарт и очки мне к сожалению, сожгли.

— Серёга, — руководитель группы окликнул оператора станции боевого управления и поддержки. — Будь добр, намешай нам ещё по стакану.

— Да, Константин Егорыч.

— Мы эту тварь, где только не искали. — Генерал покачал головой. — В Сибири, на островах сибирских и дальневосточных рек, и просто везде. Отец Егорий. Сотни людей, замученных в огне, тысячи сломанных жизней. И вдруг он напарывается на вас. Вы, Кирилл Петрович словно деталь от сабра[1]. По виду ну кубик с пупырышками. Ничего особенного. Но если наступить, всё сразу меняется. — Он помолчал. — Как вы вообще заметили эту яхту?

— Да просто сидел на верхней палубе и сначала любовался звёздами. А после — решил встретить рассвет. Ну и белое пятно яхты немудрено не заметить.

— Перед вами, кстати, прошёл катер поисковиков и… ушёл дальше.

— Ну увидел и увидел. Но я подумал, зачем поднимать яхту на берег в четыре утра, тем более грузить её на трейлер. Причалил, стал задавать вопросы, а когда прямо попросил предъявить документы, эти придурки потянули из карманов оружие.

Они и рассказали про Ясеневку. Ну а дальше — поднял Молнию, сделал облёт, и сразу увидел столбы, девчонок, привязанных цепями и костры рядом. Ну собственно после этого всё и началось.

Кирилл спокойно рассказывал все подробности этого дня, умалчивая только об огненных духах, вылетавших из адептов после смерти, и вообще про всё что с ними связано. Поэтому и смерть главы секты потеряла красочность, остроту и стала чем-то рядовым в общей череде событий.

Но генерал-майор Хасанов, помнил, как Егорий в прошлый раз вырвался из окружения оперативников, буквально разрезав огненной плетью троих офицеров вместе с бронёй и защитными амулетами.

Тогда коллегия Верховного суда согласовала и подписала категорический приказ по силовым структурам СССР живым старца не брать, и получив сигнал, на зачистку гнезда сектантов прилетели армейские штурмовики. Но всё уже кончилось.

Ну как «всё». До сих пор непонятна природа магии Егория, как, впрочем, и Кирилла, и делиться он не собирается. Оставшиеся в живых сектанты — женщины и дети, ничего не знают об этом, а всех, кто что-то знал Кирилл перебил.

Это плохо, но… это и хорошо одновременно. Такое оружие не должно расползаться по миру, а в случае с сектантами это становилось реальностью. А то, что Кирилл единственный носитель этой технологии, так даже правильно. Человек он свой, проверенный уже много раз. Поэтому к протоколу допроса Смирнова он добавил собственный рапорт, и всё это общей папкой ушло в спецхран, словно в глубину Марианской впадины, откуда никогда и ничего не всплывает.

Утро Кирилл встретил с тарелкой вкуснейшей каши в руках, и огромной литровой кружкой парного молока, раздобытого парочкой шустрых оперативниц военной контрразведки. Они уже не напоминал парочку ощипанных куриц, сбежавших из мясорубки, а очень даже хорошеньких дам, в строгой чёрной форме военного управления ГУГБ.

Кирилла тоже переодели в камуфляж из бездонных запасов интендантов, и он, закончив все формальности со следователями подошёл к Молнии, которую перегнали со двора областного управления МВД.

Девчонки стояли чуть в стороне, и как бы ни на что не намекали, но судя по напряжённым спинам и застывшим позам, что-то прям хотели, но боялись сказать.

Подобная пантомима Кириллом читалась на раз, и он, усмехнувшись, негромко окликнул:

— Кать, Лен? — А когда девушки оглянулись, с неподдельным удивлением на лицах, качнул головой на Молнию. — Садитесь уже.

Путешествовать с девчонками оказалось неожиданно приятно. Катерина взяла на себя приготовление еды, а Елена, имевшая документы на управление всем что, могло двигаться прокладывала маршрут, и стоянки, занимаясь интересными местами, экскурсиями и всем прочим.

Так, не особенно торопясь они дошли до Нижнего, где Кирилл планировал оставить яхту для перегона специальной командой, а сам улететь в Москву. Но пришлось сделать небольшой крюк, завезя подруг в Солнцево на базу подразделения, и только после этого вернутся.

В целом свой маленький отпуск он оценил на твёрдую пятёрку. Удалось разжиться духом огня и именно таким как требовалось, развлечься за чужой счёт и добавить в копилку соцбаллов ещё десять тысяч за убийство опасного преступника и двадцать за спасённых людей. Как по мнению самого Кирилла убийство главы секты куда важнее, но у систем социального рейтинга какая-то своя логика.

К маю, у него все экзамены уже были фактически сданы, и оставалось только проставить их в ведомости, что он и сделал в июне, закрыв сессию досрочно.

Поэтому первого июня, выходил из стен МГУ, довольный и свободный до сентября.

— Кирилл Петрович? — мужчина в отличном светло-сером костюме, с эффектной дамой, в светло-голубом платье стоявшей чуть позади, шагнул ближе. — Я Ковалевский Константин Семёнович. — Мужчина кивнул на даму за спиной. — Это мой секретарь Елена Максимовна Градова.

— Слушаю вас товарищи.

— Как вы смотрите на то, чтобы пообедать вместе, где-нибудь в хорошем месте? Мы можем перегнать вашу Молнию к месту встречи или отвезти вас сюда, после её окончания.

Кирилл кивнул, и включив со своего нового смарта опцию «однократный допуск» уселся с Ковалевским и её секретарём в лимузин.

Машина мягко поднялась в воздух, и плавно разгоняясь полетела на запад.

— Сразу хочу извиниться за мои действия и действия моих людей. — Ковалевский говорил твёрдо, глаза не прятал, так что Кириллу пока он скорее нравился. — Так получилось, что я в последние пять лет был несколько не в себе…

— Константин Семёнович хочет сказать, что на нём был мощный узор «подчинения воли», и многие его эксцентрические выходки — результат подсознательного желания вырваться из-под контроля.

— Ничего себе. — Кирилл покачал головой. — Даже не знаю, что бы я сделал с таким покойником.

— Мне сейчас приходится восстанавливать репутацию адекватного и договороспособного человека, поэтому моя реакция на этих людей была сильно менее адекватной. — Он помолчал, глядя вниз, а от него явственно пыхнуло волной ярости, и сразу же салон словно затопила пелена прохлады, придавая ясность