Немое Заклинание - Николай Павлович Иванников Страница 2

Магия, друг мой, требует уважительного к себе отношения, — пояснил я. — Причем, оттенок ее при этом совершенно не важен, будь он синий, красный или, мать его, желтый… Приграничье тем и опасно, что применять магию здесь довольно опасно. И если этот человек воспользовался «тайной тропой», чтобы попасть сюда, значит, у него на то были веские причины.

— Как у нас с вами? — понимающе кивая, уточнил Кристоф.

— Как у нас с вами, — согласился я.

— Значит, мы могли оказаться на его месте?

Я промолчал. Впрочем, Кристоф ответа от меня и не ждал, ведь вопрос его был скорее риторический. Он медленно пошел вокруг мертвеца, обошел пень и вдруг остановился.

— Здесь какой-то конверт, — сказал он, указывая пальцем под себе ноги чуть позади мертвеца.

Я подошел. Рядом с трупом в траве действительно лежал конверт из плотной бумаги. Он был распечатан, сургуч на нем был сломан. Кристоф сделал движение, чтобы наклониться и поднять этот конверт, но я его остановил, положив руку на плечо.

— Погодите, Кристоф! Оставьте это мне.

Я присел над конвертом и осмотрел сургуч. Печать на нем была точно такой же, как на том конверте, который я забрал у гонца в лесах под Новгородом. И на нее наверняка было наложено заклинание «молчаливого кустодия». Но конверт был пуст — никакого письма в нем не имелось.

Подумав об этом, я аккуратно взял мертвеца за левую руку и повернул ладонь вверх. Она была сильно обожжена. Местами плоть прогорела даже до кости. Потом я взял мертвеца за нижнюю челюсть и с силой потянул за нее вниз. Но труп окоченел до полного одеревенения, и открыть ему рот шире, чем он уже был приоткрыт, у меня не вышло. Тогда я пальцем прижал распухший язык и заглянул в рот, насколько это вообще представлялось возможным.

У себя на затылке я чувствовал полный брезгливости взгляд Кристофа.

— Все ясно, — сказал я наконец, поднявшись на ноги. Обтер руку пучком травы и направился к своей лошади.

— Что вам ясно⁈ — окликнул меня Кристоф. — Алексей! — за спиной послышался торопливый топот его ног. — Мсье Сумароков! Если уж вы все поняли, то может и мне объясните, что здесь произошло? Кто этот человек⁈

— Это гонец светлейшего, — коротко ответил я, проверяя подпруги у Снежки на брюхе. — Точнее, то, что от него осталось. Но я не уверен, что имею право пояснить вам что-то еще. Поверьте: время для этого пока не подошло.

Спорить мой неофит не стал, только понимающе покивал. А я запрыгнул в седло, дождался пока Кристоф сделает тоже самое, и мы вновь двинулись в путь.

Теперь я был уверен, что светлейший князь Черкасский, прежде чем отправить в Великое княжество Сагарское двух своих конных гонцов, снарядил туда этого человека, чей труп гнил сейчас за нашими спинами. Маг-«тропун» светлейшего открыл для этой цели «тайную тропу» в приграничную зону. Но ничего из этой затеи не вышло — гонец на долю мгновения запоздал с выходом, и проход закрылся вместе с частью его ноги. Думаю, гонец сразу осознал, что до ближайшего поселения ему без стопы не добраться, и дальше действовал по инструкции.

Он вскрыл конверт, запечатанный заклинанием «молчаливого кустодия», и светлейший в то же мгновение понял, что план провалился. Потому и отправил в Сагар двух верховых. Для надежности.

А безногий гонец попытался сжечь письмо вместе с конвертом. Вероятно, он был знаком с эфирной магией и решил использовать для этого заклинание «летящего пламени». Но Приграничье и в этот раз разрушило его планы. Силовое поле магии Красной Линии, столь развитой в Сагаре, неким непредсказуемым образом повлияло на произнесенное заклинание, и оно не сработало. Точнее, сработало, но совсем не так, как этого ожидал гонец. Вместо того, чтобы сжечь конверт с письмом, «летящее пламя» спалило ладонь ему самому, и затушить огонь удалось, лишь сунув засунув руку в мокрый мох под пнем.

И тогда он принял решение попросту съесть это письмо. Но разжевать конверт, а тем более проглотить сургучную печать, было проблематично, и тогда он достал письмо и съел только лишь его, с трудом пережевывая качественную заграничную бумагу.

Наверняка, сил к тому времени у него уже почти не осталось. Он потерял много крови, к тому же на него нападали какие-то дикие звери, которых он смог отогнать, судя по всему, выстрелами из пистолетов. Однако набора для перезарядки оружия у него при себе не было, ведь он все-таки простой гонец, а не солдат. И тогда в ход пошла шпага. И ее он, похоже, использовал до того момента, пока не испустил дух…

Вот так примерно я представляю себе все произошедшее. Удивительно только, что место появления его «тропы» почти совпало с местом появления той «тропы», по которой прибыли сюда мы с Кристофом. Вероятно, силовое поле Красной Линии при взаимодействии с полем Синей Линии наводит на него определенную погрешность. И если найдется чародей, в равной мере овладевший как магией Синей Линии, так и магией Красной Линии, он легко сможет вычислять эту погрешность, делать на нее поправку и открывать «тайную тропу» точно в нужном месте Приграничья.

Впрочем, о таких чародеях я никогда не слышал. Для того, чтобы совместить знания о двух магиях одновременно, необходимо основать академию, где каждого неофита будут обучать два куратора одновременно. К тому же еще не факт, что наличие способностей к магии Синей Линии будет означать и наличие таких же качеств и к магии Красной Линии. Хотя, этот вопрос пока еще никто не изучал досконально.

Чем дальше мы уходили от болота, тем светлее становилось вокруг. Деревья здесь росли реже, да и серое полотно туч на небе разорвалось, а сквозь длинную в полнеба прореху проглянул краешек солнца.

Убедившись, что мы движемся в верном направлении, я жестом приказал Кристофу ускориться, и сам пришпорил Снежку. И еще через полчаса пути лес неожиданно закончился. Прорвавшись через густой подлесок, мы вышли на усеянный красными, синими и желтыми цветами луг. Он простирался перед нами далеко-далеко, но примерно в одной версте от опушки его прорезала дорога. Заметно ее пока не было, но зато я увидел запряженную четверкой вороных карету, которая катила с весьма приличной скоростью.

— Там дорога, — несколько запоздало сообщил Кристоф, указывая на карету. — Догоним?

— Догоним, — согласился я, тут же дав шенкелей своей лошади.

Мы устремились вперед и скоро действительно выскочили