Во власти счастья - Яна Кроваль Страница 19

Ничто не предвещало беды. И спустя две недели я по-прежнему не ждала худого. Даже когда вышла из ворот дворца на совершенно пустую площадь.

Кто-то из нас с Логером всегда запаздывал. Чаще это была я, потому что ленилась выходить заранее. Но сегодня Амабелия совсем меня доконала с требованием принести свадебный наряд сюда, чтобы мы его украсили, как подобает нашему народу. И я, чтобы не сорваться, была вынуждена сбежать. Потому что до этого сдуру ляпнула, что жених отдал мне платье покойной супруги — и с трудом выдержала последовавший за этим шквал горестных причитаний, основанных на непонятных суевериях. В которые не верила в силу накопленного жизненного опыта. А уж в то, что колокольчики, особым образом скрученные корешки (вызывающие исключительно неприличные ассоциации) и безглазые рыбьи головы, развешанные в стратегически важных местах, способны отпугнуть злых духов — и подавно. Хотя посмотреть на результат было бы забавно. А особенно — на вытянутое лицо Логера, когда я встану рядом с ним во всём этом добре… Но мне не хотелось рисковать своим будущим благополучием.

И неважно, что в мире, где существовала магия, вполне могли царить другие законы природы! Уж если королева ни о каких волшебных ритуалах и слыхом не слыхивала, то шаманские познания её служанки тем более вызывали огромные сомнения.

К чему позориться перед людьми? Проще уговорить Логера на другое платье. Чем я и собиралась заняться. От греха подальше.

Однако время шло, а кузнеца всё не было.

Перешёптывания стражников становились всё громче, шуточки — всё скабрёзнее, а смех — всё раскатистей, и в какой-то момент я поняла — пора. И учапала прочь, бросив через плечо, что пойду навстречу жениху.

Остановить меня никто и не подумал. Составить компанию тоже не вызвался. Но стоило мне лишь свернуть за угол, скрывшись из виду, как кто-то вдруг схватил меня за ворот и затащил в подворотню, предусмотрительно зажав рот рукой в толстой кожаной перчатке… Людная улица находилась всего в каких-то десяти шагах, но кричать было бесполезно — всё равно не услышат. Сопротивляться, как выяснилось, тоже — мне просто хорошенько врезали под дых, и очнулась я уже в грязном закутке, единственный выход из которого преграждали знакомые мне наёмники. А вскоре за их спинами нарисовался и заказчик повторного похищения.

— Ну здравствуй, здравствуй. Узнаёшь? — скинув капюшон, с мерзкой улыбочкой осведомился король.

— Господин, — я поднялась с земли и низко поклонилась.

— Давненько мы с тобой не встречались, правда? Последний раз, кажется, был на конюшне… Ах нет. Ты же служишь во дворце… Но разговаривали мы с тобой именно на конюшне. Помнишь, о чём?

— Да, господин. Вы просили меня не болтать лишнего. И не докладывать королеве о том, чего никогда не было.

— А ты?

— Я и не докладывала! Ни слова выдумки ей не сказала! Жизнь клянусь, господин!

Меня опять охватил страх. Уж больно расклад был неудачным… И на помощь со стороны рассчитывать было нечего.

Король неспешно приблизился.

— Тогда почему она не пускает меня в свою постель⁈ — прошипел он мне прямо в лицо.

У меня чуть нос в трубочку не свернулся от его смрадного дыхания. Что, одновременно, сработало на манер нашатыря. А то я была уже готова в обморок грохнуться — сердце так быстро стучало от ужаса, что аж голова закружилась.

— Не знаю, господин! Возможно, госпожа мне не поверила…

— … потому что ты наврала ей до этого?

— Нет! Но…

— Что⁈

— Ваш интерес ко мне слишком очевиден, господин.

Своим замечанием я рассчитывала заставить короля задуматься — и наконец-то прекратить меня преследовать… Но он воспринял предупреждение по-своему:

— Вот оно как? Что ж. В таком случае в твоих интересах всё исправить. И как можно скорее. Сделай так, чтобы королева открыла для меня двери — и я всё прощу… А иначе тебе не поздоровится. Поняла?

— Да, господин! — я снова поклонилась, не в силах поверить, что так легко отделалась.

И не зря.

— Придержите её с полчасика — и отпустите, — завернувшись в плащ до самого носа, приказал подельникам король. — Пускай идёт на все четыре стороны.

И испарился так же бесшумно, как и появился. А наёмники переглянулись и синхронно расплылись в отнюдь не дружелюбных оскалах.

— Ну что, красавица? — нагло усмехнулся тот, что помоложе. — Позабавимся?

— За тобой должок! — вторил ему старший.

Я рефлекторно отступила, вжавшись в холодную стену;

— Эй, ребята. Вам, вообще-то, меня отпустить велено. Живой и невредимой.

— Живой, да. А про невредимую не было сказано ни слова.

— А вам что, прошлого раза мало было? — я предприняла вторую попытку договориться миром.

К сожалению, прозвучало опять не очень убедительно. Пришлось добавить в голос угрожающих ноток:

— Я ещё не до конца отбила у вас желание приставать к девушкам? Мне повторить урок? Только учтите. У меня сегодня голова целая.

— Так и мы подготовились, — хором хмыкнули наёмники.

При этом один явил на свет верёвку, другой постучал ногтем по кожаным доспехам на груди, спускающимся до самого паха. А снизу — для пущей защиты — стратегически важное место было заботливо прикрыто отдельным элементом типа ракушки. Из-за чего мужчины двигались немного враскорячку. И меня осенило.

* * *

— Что, так насиловать и будете? — ехидно поинтересовалась я, судорожно ощупывая неровно подогнанные друг к другу камни.

Между которыми наверняка затесалось немного сухого мха.

Дождя-то давненько не было. А сторона теневая…

— Чего?.. — опешили наёмники.

— Выпускать, говорю, свои недоразумения из панцирей собираетесь? Или прямо так дотянуться попробуете?

— А ты у нас, оказывается, языкастая! — довольно присвистнул молодой. — А по делу язычком пользоваться умеешь? Или только болтать горазда?

— Удовлетворите — покажу. Хотя у вас это вряд ли получится. Вы ведь неспроста девушек по тёмным углам зажимаете, выбора им не оставляете. Обычные женщины, наверное, на ваших червячков просто не клюют. Оно и понятно. Некоторые и нормальными-то агрегатами довести партнёршу не могут. А в ваших тесных ракушках ничего крупнее мизинца даже без желания не поместится. А с ним и подавно. Зачем им тратить своё время?

— Да как ты смеешь!.. — многообещающе сплюнул наёмник.

Затем отобрал у товарища моток верёвки и принялся деловито его разматывать:

— Ничего! Сейчас мы тебя свяжем и покажем, что у нас там