Изгой. Проклятье клана - Макс Громов Страница 19

— Что-то стряслось?

— Нужно найти Зорана. Сейчас же, — я понизил голос. — Этот город — ловушка.

Мурат нахмурился, его взгляд скользнул к Радославе.

— Она рассказала?

— Да. И если она права, то Мгловей вернётся. И скоро.

Мурат задумался на мгновение, потом резко кивнул.

— Я знаю, куда он пошёл. На север, к старой часовне.

— Тогда идём.

Я повернулся к Радославе:

— Ты... останешься здесь?

Она покачала головой, в её глазах вспыхнул решительный огонёк.

— Пойду... с вами. Туда... опасно.

Я хотел возразить, но что-то в её взгляде остановило меня.

— Ладно. Но держись рядом.

Артем, заметив наше оживление, крикнул:

— Куда это вы собрались?

— По делам, — бросил я через плечо.

Он что-то проворчал, но не стал препятствовать.

Мы вышли на пустынную улицу, где ветер гнал по мостовой клочья тумана.

Мгловей…

Это имя звенело у меня в голове, как похоронный колокол.Дорогие читатели, благодарен за вашу поддержку! Буду стараться выложить первый том до конца апреля!

Глава 7

Зоран.

Узкие улочки, вымощенные потрескавшимся кирпичом, извивались передо мной, словно змеи, застывшие в предсмертных судорогах.

Я шагал быстро, почти бежал, чувствуя, как время сочится сквозь пальцы, как горячий песок в песочных часах.

Оглянулся – мельком увидел Елисея, склонившегося над хрупкой фигуркой девушки. Его руки двигались бережно, как у матери, обрабатывающей царапины ребенку.

Может, зря привел ее? Мысль мелькнула и тут же растворилась – выбора не было. Если она последний свидетель того, что случилось в этом проклятом городе, то ее раны – это страницы летописи, которые нужно прочесть.

Пусть поест. Отогреется у огня. Увидит, что мы не те монстры, от которых она пряталась в подземельях. А потом... потом я вытяну из нее правду, ниточка за ниточкой, как хирург извлекает осколки из раны.

Ветер завыл громче, подгоняя меня. Я ускорил шаг, чувствуя, как старые кирпичи хрустят под сапогами, словно кости древнего великана.

Они предадут.

Эта мысль жалила острее, чем песок, хлеставший по лицу. Мои люди... они дрожали, как осиновые листья, едва ступив на эти улицы. Они ждали пиров и почестей, мягких перин и полных кубков. Вместо этого получили город-призрак, где каждый камень шепчет о смерти.

Разве они не знали? Не догадывались, на что их посылает князь? Или надеялись, что костер чужих жизней согреет их самих?

Ветер превратился в невидимого противника, бьющего со всех сторон. Я наклонился вперед, будто пробиваясь сквозь невидимую стену. Песок скрипел на зубах, забивался в складки одежды, словно пытался замедлить мой шаг.

Но я чувствовал ее.

Ту самую нить – тонкую, как паутина, но прочную, как стальной трос. Она вибрировала у меня в груди, тянула вперед, будто невидимая рука, ведущая слепца к пропасти.

И вдруг – Голос. Не мой. Не ветра.

Его.

Того, чьи воспоминания болтались в моей голове, как старые тряпки на чердаке. Он был здесь. В этом городе. Я чувствовал это каждой клеткой тела, но не мог разглядеть в тумане памяти ни лиц, ни имен.

Ворота возникли передо мной внезапно, будто выросли из воздуха.

Белая ворона среди развалин.

Огромные, кованые, они сверкали неестественным блеском, будто их только вчера отполировали. Узоры – деревья с корнями-змеями, звери с человеческими глазами – казалось, шевелились в полумраке, играя со светом и тенью.

Последние шаги дались тяжелее всего. Ветер теперь дул со всех сторон сразу, закручиваясь в бешеный вихрь прямо перед Вратами. Я прижался к стене ближайшего дома, чувствуя, как древние камни дрожат под моей ладонью.

Осталось совсем немного.

Но в воздухе уже витал запах грозы – не той, что приносит дождь, а той, что предвещает конец всего.

Глаза уже практически не открыть. Я наконец-то подхожу к воротам, прикладываю к ним ладони, пытаюсь толкнуть. Мои мышцы еще слабы. Да, за эти дни, благодаря магии и нескольким сражениям, мне удалось немного улучшить свое состояние. Но я понимаю, что мне нужны еще тренировки.

Ежедневные тренировки. Но, кроме тренировок, нужно еще и питание. А с этим тут сложно. Нужно что-то придумать, что-то решить. Еще пару дней, и мы останемся без припасов. А так быть не должно.

Я снова пытаюсь столкнуть ворота – не подчиняются. Рассматриваю эти причудливые узоры, ищу что-то наподобие замочной скважины, засова, да чего угодно. Ничего нет.

Ворота стояли передо мной, словно гигантская запечатанная гробница. Я провел рукой по холодному металлу - поверхность была идеально ровной, без единого шва или замочной скважины.

Будто кто-то расплавил сталь и намертво залил проход.

Отступаю на несколько шагов, осматриваю конструкцию с другого ракурса. Узоры на кованых створках при ближайшем рассмотрении оказываются не просто украшением — это сложная вязь из рун и символов, часть которых мне знакома, но, видимо это снова не мои знания, а настоящего Зорана.

Но собрать их в осмысленное послание не получается.

Озираюсь по сторонам в поисках подсказки. Слева - полуразрушенное здание с провалившейся крышей, из которого торчат обломки стропил, словно сломанные ребра. Справа, метрах в пятидесяти, другое строение, более сохранившееся, с коротким шпилем, напоминающим кинжал, воткнутый в небо.

"Может, с высоты получится разглядеть, что за этими воротами?" - мелькает мысль.

Ныряю в узкий переулок между домами, где тень лежит плотным слоем, несмотря на дневной свет. Воздух здесь затхлый, пахнет плесенью и чем-то еще - сладковато-приторным, что заставляет морщиться. Камни под ногами покрыты скользким мхом, приходится идти осторожно.

После нескольких поворотов передо мной возникает круглая башня - когда-то, видимо, часть городских укреплений. Теперь от нее осталась лишь половина, будто