Доктор Акомуто Херовато к вашим услугам! Том 2 - Женя Батуридзе Страница 15

В этот момент Мей неосозанно опустила взгляд на свою ладонь

— Затем я решила провести эксперимент. Нашла дежурную медсестру, встала прямо перед ней и максимально внятно изложила свое мнение о ее профессиональных качествах. Реакции — ноль. Попыталась взять со стойки историю болезни. Тоже мимо. Физическое взаимодействие с объектами исключено. Аудиальный контакт с персоналом — тоже. Я для них всех — пустое место.

Тут она подняла на меня свои большие глаза.

— Никто меня не видит, кроме тебя.

Я молчал, отчаянно цепляясь за остатки логики.

— Знаете что, профессор? — сказал я, медленно выпрямляясь. — У меня волосы зеленые. И этого тоже никто, кроме меня, не видит. Так что еще один глюк в копилку моих симптомов — это уже не так страшно. Даже вносит разнообразие.

Я повернулся и взялся за ручку двери.

— Теперь, если вы не возражаете, я вернусь в свою палату и буду ждать прихода лечащего врача.

— И это все, что ты собираешься делать? — в ее голосе не было и тени вопроса.

— Еще игнорировать, — я пожал плечами. — Симптомы, которые не поддаются логическому объяснению, нужно игнорировать до тех пор, пока они не исчезнут сами. Так что, простите, профессор, но вы для меня — просто насморк. Неприятно, но само пройдет.

С этими словами я вышел из ванной, оставив ее стоять посреди кафеля, и с самым невозмутимым видом лег на свою кровать.

Но галлюцинация усердно не хотела сдаваться.

Первым испытанием стал дыхательный тренажер. Я сел на кровати, взял в руки эту пластиковую пыточную машину и сделал глубокий вдох.

— Впечатляюще, — раздался голос Мей у меня над ухом. Она стояла рядом с кроватью, скрестив руки на груди, и наблюдала за процессом с видом энтомолога, изучающего особо тупую гусеницу. — Какая сила легких. Какая воля к победе. Еще немного, и ты сможешь надуть мыльный пузырь. Возможно, даже два.

Я проигнорировал ее, сосредоточившись на задаче. Синий шарик лениво подпрыгнул и снова упал.

— Не расстраивайся, — продолжала она. — Рим не сразу строился. Сначала победишь синий шарик. Потом — желтый. А там, глядишь, и до красного доберешься.

Я сделал еще один вдох, на этот раз более глубокий. Шарик взлетел выше.

— Браво, — саркастически поаплодировала Мей. — Прогресс налицо. Думаю, к выписке сможешь составить конкуренцию профессиональным стеклодувам.

И когда, интересно, мы на ты перешли?

Следующим пунктом в моем расписании был обед. Медсестра принесла поднос. На нем было нечто серое, похожее на клейстер (рис), нечто коричневое (видимо, рыба) и нечто зеленое (овощи?).

— О, кулинарный шедевр от маэстро больничной кухни, — прокомментировала Мей, заглянув мне через плечо. Она прошла сквозь тумбочку и теперь стояла так близко, что не будь она галюцинацией, я бы почувствовал запах ее духов. — Композиция «Грусть и безысходность в трех цветах». Рыба, судя по ее виду, умерла от тоски еще до того, как ее выловили. Приятного аппетита.

Я взял палочки и с самым аппетитным видом отправил в рот кусок рыбы. На вкус она была как мокрый картон. Но я жевал так, будто это была самая вкусная еда в моей жизни.

— М-м-м, — промычал я с набитым ртом. — Восхитительно.

— Если ты так ешь эту бурду, боюсь представить, что ты считаешь невкусным, — невозмутимо заметила Мей.

После обеда была лечебная гимнастика. Я выполнял простейшие упражнения, пока врач ненадолго отошел по делам.

— Какая грация, — донесся до меня ее голос, и я чуть глаза не закатил. — Какая пластика. Двигаешься, как журавль, правда, с искривлением лапки. Но все равно, зрелище завораживающее.

Я сжал зубы и продолжил. В коридоре у окна я заметил Ино, что-то усердно рисующую. Я подошел и присел рядом.

— Привет, принцесса. Что рисуешь сегодня?

— Привет, Херо-чан! — она тут же подскочила с подоконника и подбежала ко мне, крепко обняв. Постояв так еще несколько минут, я все же аккуратно отстранил девчушку и уселся на подоконник. Ино же радостно улыбнулась и защебетала: — Больницу.

— Отличная идея, — похвалил я, глядя на ее рисунок, полный красок. — Правда, я думаю, твое больнице не хватает цветочков. И радуги.

Мы болтали минут десять. О ее маме, которая сегодня придет и принесет ей клубничное мороженое. О том, что уколы — это очень неприятно (с этим я был полностью согласен), но потом можно попросить у медсестры наклейку с котиком.

Мей молчала. Она просто стояла и смотрела на нас. И в ее взгляде не было привычной язвительности. Только какое-то странное, задумчивое выражение.

Вечером, когда я лежал в кровати и пытался читать тот самый гигантский трактат от Инуи, в котором шрифт был даже меньше, чем информация о побочках на лекарствах, она снова заговорила.

— Ты ей нравишься, — сказала Мей тихо.

Я перевернул страницу, делая вид, что не слышу.

— Этой девочке. Ино, вроде. Она тебе доверяет.

Я продолжал читать. Точнее, делать вид. Буквы плясали перед глазами, а я волей-неволей вслушивался в то, что она говорит.

— Это редкость, — продолжала Мей, и в ее голосе не было иронии. — Дети в больницах редко кому-то доверяют. Особенно врачам. Они видят в нас только людей в белых халатах, которые делают им больно.

Я с шумом захлопнул книгу и сел. Все. Мое терпение лопнуло. Игнорировать ее было невозможно. Она была как заноза. Как зубная тянущая боль. Как назойливая муха, которая жужжит у тебя над ухом и не дает уснуть.

— Ладно, — выдохнул я, потирая виски и перед этим убедившись, что в палате никого нет. — Хорошо. Ваша взяла. Допустим, на долю секунды я поверю, что не сошел с ума, и вы — не плод моего больного воображения. Допустим. Что вам от меня нужно?

Мей молча смотрела себе под ноги. Не поднимая взгляда, она тихо ответила:

— Я не знаю, — тут она подняла голову, и я увидел в ее глазах отчаянье: — Но я знаю одно. Ты — моя единственная ниточка к жизни.

* * *

Справка:

В Японии верят, что группа крови определяет характер человека точнее астрологии и знака зодиака. Поэтому при первом знакомстве японцы часто интересуются этим вопросом у собеседника.

Люди с первой группой — обаятельные и