Микстура от попаданки (СИ) - Анастасия Александровна Гудкова Страница 14

- Аннабель, с вами все в порядке? - удивился мужчина, сидящий справа от меня. - Пьер, может, ее того, к целителям?

- Это обратно что ли? - прищурился Пьер. Хорошо, что теперь я хотя бы знаю его имя. - Можно подумать, ты не знаешь, чем это закончится.

- Отваром валерианового корня, - фыркнул сидящий слева.

Выходит, о методах лечения все в городке знали, но по какой-то неведомой причине, у этих коновалок лицензия была, а у меня нет. Вот где справедливость?!

- Да нет, не обратно, - возразил тот, что справа. - Я про менталистов подумал... Аннабель, вы разве не помните, как лессы получили разрешительную грамоту?

- Запамятовала немножко, - вздохнула я.

- Как можно запамятовать, что Алиана Лафер тесно знакома с лордом Рафтоном, тем самым королевским целителем, кто выдает верительные грамоты? А у ее дочерей есть дипломы академии целительства. Так что...

- Ясно, ничего не меняется, везде все решают связи, - кивнула я, вызвав удивленные взгляды мужчин.

Мерно покачиваясь на неровной мостовой, экипаж, наконец-таки, прибыл к управлению дознавателей. Пьер был так любезен, что даже помог мне выбраться из него без потери чести, достоинства и правой туфли, зацепившейся за что-то при выходе. Его коллеги поспешили по своим делам, а Пьер повел меня к заветному зданию.

Надо сказать, расположились дознаватели со вкусом. Издалека можно было подумать, что здесь не следователи и тюремщики, а какие-нибудь топ-менеджеры этого мира. Здание было огромным, белоснежным, с невесть откуда прибежавшими колоннами, которые совершенно не вписывались в архитектурный стиль остального города. Примерно также, как в средневековый городок не вписался бы какой-нибудь дворец культуры, которые щедро строили во всех городах в прошлом веке.

Внутри было также пафосно: повсюду мрамор, золото, тяжелые бархатные шторы на окнах. Сложно было представить, что в этом месте содержатся преступники. Хотелось поинтересоваться у Пьера, но я подумала, что вопрос будет выглядеть странно для девушки, которая в этом городе выросла. Так что я не нашла ничего лучше, чем разглядывать кабинеты через приоткрытые двери.

- Послушайте, лесса Лион, - замялся перед одной из дверей Пьер. - Матушка ваша мою сестричку с того света вытащила, я ей по гроб жизни благодарен. Вы уж позвольте дать совет. Капитан Дорн, дознаватель, человек суровых нравов. Вы уж осторожней с ним. Я бы помог, но против начальства противопоставить мне нечего, да и жалоба от самой Алианы Лафер дорогого стоит.

- Она что тут весь город держит? - возмутилась я. - Как ей это удается?!

Судя по появившемуся на щеках Пьера румянцу, удавалось ей это древнейшим способом. Поспорить с таким было трудно, так что я решительно постучала в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошла с гордо поднятой головой. Я была уверена в том, что сейчас мы быстренько разрешим это недоразумение, и я отправлюсь обратно натирать полы лекарского кабинета. Но реальность оказалась иной.

Капитан Дорн, крепкий усатый мужчина лет пятидесяти, задумчиво разглядывал меня, старательно постукивая карандашом по столу. Судя по состоянию карандаша - это было одним из любимых развлечений капитана: грифель торчал куда сильнее, чем надо, а обратная сторона древка была раскрошена в щепки.

- Лесса Лион к вашим услугам, - поздоровалась я, старательно копируя стиль общения местных жителей.

- Садись, - резко приказал капитан, кивая на стул, разительно отличающийся от всего, что было в кабинете.

Сам Дорн развалился в мягком кресле, стоящем за шикарным столом из цельного массива дуба. На нем лежали книги в дорогих кожано-золотых переплетах, перья в мраморной чернильнице и прочие атрибуты успешного дознавателя, не покидающего свой кабинет. Стул же, на который мне предложили сесть, был из простого дерева, колченогий и весьма неустойчивый на вид. Впрочем, выбирать не приходилось, так что я осторожно устроилась на нем, дожидаясь, пока дознаватель со мной заговорит.

- Лесса Лион, - после нескольких минут томительного молчания, наконец, произнес он. - Вы обвиняетесь в целительстве без разрешительной грамоты. Что вы можете сказать в свое оправдание?

- Я никого не лечила, - пожала я плечами. - Дала дружеский совет. Это тоже запрещено?

- Не обманывайте меня, лесса Лион, я чую ложь за версту! У меня здесь, - он потряс кипой бумаг, - куча прошений о вашем аресте от четырех лесс, убеждающих следствие в том, что вы представляете опасность для общества!

- Что-то не так с вашим чутьем, капитан Дорн, - стараясь сохранять спокойствие, произнесла я. Вот, значит, как! Выходит, сестрички и их мать, моя опекунша, давно готовили страховку на случай, если Аннабель вдруг проявит своеволие? Как же мало им нужно для паники, всего-то пара здоровых пациентов. - Я никого не лечила. У вас нет доказательств.

- Вот, значит, как ты заговорила?! - поднимаясь с кресла и нависая надо мной прорычал дознаватель. - Мне и не нужно доказывать, одной этой стопки достаточно для того, чтобы ты провела всю оставшуюся жизнь в королевских подземельях! Но есть и другой вариант.

- Это какой? - заинтересовалась я.

- Целитель при гарнизоне, - "обрадовал" меня капитан Дорн. - Раз ты в состоянии дать дружеский совет, для тебя не составит труда перебинтовать солдатам раны и скрасить вечер.

- Скрасить вечер?! - возмутилась я.

- Выходит, раны тебя не смущают, - фыркнул усатый провокатор, и я поняла, что только что попалась.

- А вас не смущает, что у меня нет разрешительной грамоты? - парировала я. - Солдат, значит, без нее лечить можно?

- Ты всерьез думаешь, что туда очередь из целителей стоит? - хитро прищурился капитан. - Это не привилегия, а наказание, девочка. Например, для таких, как ты. Тех, кто никак не поймет, что нужно слушать тех, кто желает тебе добра.

- Или завладеть моим наследством! - воскликнула я, понимая, что "блат" любвеобильной и беспринципной Алианы пробрался и сюда.

- Значит, темница, - невозмутимо кивнул усач. - Что ж, ты сделала свой выбор, Аннабель.

Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы сообщить капитану Дорну все, что я о нем думаю, но ни слова произнести не успела: еле слышно скрипнула дверь, впуская в кабинет высокого и крепкого мужчину, облаченного в генеральский военный мундир. Вот ведь принесла нелегкая...

- Вижу, ты занят, Дорн,