Слово мастера - Александра Лисина Страница 13

При этом, пока я шел на улицу, мои молнии так и продолжали безобразничать прямо на глазах у домочадцев. То попавшийся на пути стул разнесут, то люстру разбомбят, то у лестницы ступеньку вышибут… когда из гостиной опасливо высунулась детская мордочка, они тут же лупанули по стене, после чего мордочка быстро исчезла, а в комнате тут же поднялся крик.

— Адрэа, — с несчастным видом проблеял плетущийся следом за мной дед. — Ну, пожалуйста, перестань. Бабушка Тэйра будет серди-и-иться.

Угу. Я тоже буду сердиться. Как и мои молнии. Но, на ваше счастье, ни ты, ни бабка никаких дел с магами раньше не имели, поэтому знать не знаете, что при желании я не только этот дом — полквартала с легкостью разнесу. И в сложившейся ситуации мне как несовершеннолетнему ничего за это не будет.

— Ну, Адрэа… ну хватит…

— Мне правда очень жаль, — не поворачивая головы, все же ответил я удрученно тащащемуся за мной деду. — Но у магов, в том числе и моего профиля, работа дара очень тесно связана с эмоциями. И поскольку мне за сегодняшний и все предыдущие дни пришлось порядком понервничать, то он и слетел с катушек. И не успокоится, пока не успокоюсь я сам.

Фух.

Наконец-то, свобода.

Я вышел на улицу и, вдохнув воздух полной грудью, захлопнул дверь, чтобы бабкины крики были не так слышны. После чего покрутил головой. Дотопал до навеса. И, забравшись на стул с ногами, уселся в позу покоя и закрыл глаза, всем видом демонстрируя, что мне жизненно необходимо сосредоточиться на себе.

Молнии после этого мигом перестали хулиганить и окружили меня огромным облаком, к вящему облегчению застывшего у двери деда. Тогда как Ши наконец-то успокоился и, перебравшись на мое плечо, только посверкивал оттуда черными бусинками глаз в поисках новой угрозы.

— Не мешайте, — не открывая глаз, попросил я деда. — Пожалуйста. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Если трогать не будете, то и молнии никого не тронут. Они у меня в общем-то не вредные.

Дед после моих слов постоял-постоял, да и присел прямо на крыльцо, не решаясь ни оставить меня одного, ни тем более показаться на глаза разбушевавшейся супруге. Но мне он не мешал. Мои молнии тоже воспринимали его как предмет интерьера. Я, в свою очередь, принялся за медитацию. И нам какое-то время даже удавалось сохранять равновесие. Но длилось это только до тех пор, пока бабка не успокоила напуганных внуков и не решила следом за дедом выйти во двор.

— Что? — недобро прищурилась она, заметив, что я спокойно сижу и больше никого не трогаю. — Угомонился?

Я не счел нужным ей отвечать. А Ши лишь бесшумно оскалил зубы, тем самым давая понять, что будет защищать меня до последнего вздоха.

— Тэйра… — робко попытался остановить дед решительно двинувшуюся в мою сторону супругу. — Ну не кричи. Мальчик и без того расстроился.

— Что⁈ — рявкнула она, внезапно обернувшись. — Это ОН расстроился⁈ ОН⁈ А я, по-твоему, что, радуюсь тому, что он тут натворил⁈

Дед осекся и вжал голову в плечи, заметив, как нависшее надо мной облако из множества молний плавно развернулось и преобразовалось в фигуру стабильности. Но мгновенно вышедшая из себя бабка этого не замечала, поэтому продолжала стоять над ним и орать.

— Это ты виноват, что так получилось! Это из-за тебя у нас полдома превратилось в пепелище! Дети напуганы! Сына чуть не убили! А этот сопляк…

Мои молнии по мере того, как бабкин голос все больше срывался на истеричный визг, встрепенулись и угрожающе загудели.

— Это ты все порывался с ним сюсюкать и воспитывать как собственных детей! А я с самого начала говорила, что он — Сельенкино отродье! И характерец у него точь-в-точь как у нее!..

Я, даже не открывая глаз, увидел, как печально сникла дедова аура, словно он окончательно сдался, не имея ни сил, ни желания защищать ни себя, ни тем более меня. Бабка его за это еще несколько мэнов[2] мстительно гнобила, прямо у меня на глазах унижая и втаптывая в грязь его и без того упавшую в ноль самооценку. А когда вдоволь насладилась видом всецело покорного ей, безропотно опустившего голову мужа, снова обернулась в мою сторону и при виде структурированной магической фигуры зло процедила:

— Что? Думаешь, я твоей магии вшивой испугаюсь? С крысой твоей не справлюсь⁈ Или что за все эти фокусы тебе ничего потом не будет⁈

Я снова ее демонстративно проигнорировал. А в качестве ответа одну из молний подкинул высоко в воздух, где она и взорвалась, осветив небо яркими искрами и устроив такой фейерверк, что, наверное, из центра города было видно.

Бабка после этого окончательно уверилась, что над ней издеваются, и, закатав рукава, решительно потопала в мою сторону.

— Я тебе покажу, как бабушке угрожать… я тебе сейчас такое устрою… ты у меня шелковым станешь! По стеночке ходить будешь, как остальные, и рот без приказа не откроешь!

Я только мысленно хмыкнул, подумав про себя, что бабка-то у меня, оказывается, великая фантазерка. Но глаз все равно не открыл. А как только достопочтимая лаира Вохш подошла на расстояние в несколько шагов, мои молнии дружно сорвались с места и с такой силой ударили в землю прямо у нее перед носом, что бабка сперва вскрикнула, взвизгнула, всплеснула руками, когда ее обдало целым сонмом вырванных из земли комьев. Затем попыталась прорваться снова, обозвав меня нехорошими словами. А когда поняла, что я ее к себе по-любому не подпущу, в сердцах швырнула в меня грязное полотенце.

— Мерзкий ублюдок!

Хлоп!

Полотенце испарилось, не успев пролететь даже половину расстояния.

— Отвратительный клайр! — швырнула в меня тапок бабка. Но тот тоже оказался мгновенно уничтожен ощетинившимися молниями.

Ее это, правда, не смутило, поэтому она, продолжая сыпать проклятиями, кинула в меня сначала второй тапок, потом — нашедшуюся на земле палку. И даже за камнем не погнушалась потянуться, кажется, совсем забыв, что двор — это не дом, и весь он со стороны соседей благополучно просматривается. Слышимость там тоже была ого-го. Ну а иллюминация, которую я устроил, тем более должна была привлечь внимание, поэтому я совсем