Доктор Акомуто Херовато к вашим услугам! Том 2 - Женя Батуридзе Страница 13

План сработал идеально.

— Эй, малышка, ты в порядке? — один из санитаров тут же бросил каталку и подбежал к ней.

— Не ушиблась? — второй тоже ринулся на помощь.

Они окружили Ино, охая и причитая. А каталка на несколько драгоценных секунд осталась без присмотра.

Это был мой шанс.

Я подбежал к каталке. Мей лежала, откинув голову на подушку. Белое, как мрамор, лицо. Закрытые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, которые неподвижно лежали на щеках. Губы, которые я помнил такими яркими и вызывающими, теперь были бледными и безвольно приоткрытыми. Из-под края повязки, закрывавшей часть лба, выбивалась прядь темных волос. Дыхания почти не было слышно. Лишь едва заметное, поверхностное движение грудной клетки. Она была так неподвижна, так безжизненна, что на секунду мне показалось, что она уже…

Нет.

Я протянул руку, мои пальцы дрожали. Я не знал, зачем я это делаю. Просто чувствовал, что должен. Должен коснуться ее, убедиться, что она еще здесь, что она теплая.

Я осторожно, почти невесомо, коснулся ее руки, лежавшей поверх одеяла.

И в этот момент мир взорвался.

Это было похоже на удар молнии. Тысячи вольт пронзили мое тело, от кончиков пальцев до самых пяток. Мышцы свело судорогой, в глазах потемнело, а из груди вырвался беззвучный крик.

Меня отбросило назад.

Я не просто отшатнулся. Меня буквально швырнуло, как тряпичную куклу. Я пролетел пару метров и с глухим стуком рухнул на спину, больно ударившись затылком о холодный кафельный пол. Мир закружился в безумном калейдоскопе. В ушах звенело.

— Эй! Ты что здесь делаешь⁈ — крик санитара донесся до меня как из-под толщи воды.

Они наконец-то заметили меня. Подняв Ино на ноги и убедившись, что с ней все в порядке, они обернулись и увидели меня, распластанного на полу, и пустую каталку.

— Псих какой-то, — проворчал первый, подбегая к Мей.

— Говорил я, нельзя ее тут оставлять, — поддакнул второй. — Понаберут всяких…

Они быстро подхватили каталку и, бросив на меня еще один полный презрения взгляд, почти бегом повезли ее дальше по коридору, к палате номер восемьсот восемь. Дверь открылась и закрылась, скрывая ее от моих глаз.

Я лежал на полу, пытаясь прийти в себя. Голова гудела, а в руке, которой я коснулся ее, все еще ощущалось странное, болезненное покалывание, словно по ней пробежал рой разъяренных пчел. Что это, черт возьми, было? Статическое электричество? Какая-то мощная судорога?

Я медленно, кряхтя, сел. Ко мне уже бежала медсестра, а за ней — и Ино, с испуганным лицом.

— Херовато-сан! Вы в порядке? Что случилось? — затараторила медсестра, склоняясь надо мной.

— Я… я, кажется, поскользнулся, — пробормотал я, пытаясь подняться на ноги. — Голова закружилась.

Это была самая идиотская отмазка в истории, но ничего лучше в голову не приходило. Я кое-как встал, опираясь на поданую медсестрой руку. В глазах все еще плыло. Я посмотрел на свою ладонь. Она выглядела как обычно. Ни ожогов, ни следов. Но это ощущение удара было слишком реальным.

И тут я почувствовал на себе чей-то взгляд.

Я медленно повернул голову.

И увидел ее.

В нескольких шагах от меня, прислонившись к стене, стояла Мей Теруми. Она была одета в ту же больничную пижаму, что и на каталке. Ее волосы были растрепаны, Мей смотрела на меня широко раскрытыми, полными шока и недоумения глазами.

Но она стояла.

На своих ногах.

И она была не в коме.

Мой мозг отказался это воспринимать. Я смотрел на нее, потом на закрытую дверь ее палаты, потом снова на нее. Этого не могло быть. Это была галлюцинация. Побочный эффект от удара головой.

— Вы… — прошептал я. — Но как?..

Она молчала, продолжая смотреть на меня так, будто увидела призрака. А потом ее губы дрогнули.

— Херовато?

Глава 6

Мир замер, а потом треснул, как старый фарфор.

И сжался до одной-единственной точки. До двух зеленых глаз. Санитары, медсестры, перепуганная Ино — все это превратилось в размытый бесцветный фон. Были только я и она — женщина, которая еще секунду назад лежала на каталке в глубокой коме.

Мой мозг отчаянно пытался найти логическое объяснение. Не получалось. С одной стороны — писк мониторов из палаты, крики санитаров. С другой — Мей. В больничной пижаме, с растрепанными, правда, теперь почему-то белыми волосами.

Ее лицо, которое я привык видеть либо непроницаемо-холодным, либо искаженным презрительной усмешкой, сейчас было… растерянным, а в ее широко раскрытых глазах плескался неподдельный шок.

«Галлюцинация, — услужливо подсказал мой мозг, отчаянно цепляясь за спасительную соломинку логики. — Посттравматический психоз. Ушиб головного мозга средней степени, помнишь? Вот тебе и спецэффекты. Сейчас она растворится, а потом по коридору пробежит единорог, насвистывая гимн Японии. Все нормально. Все под контролем».

Но она не растворялась. И единорогов тоже не было. Мей просто стояла, такая же реальная, как и кафельный пол под моей задницей, и ее растрепанные волосы казались почти осязаемыми — только протяни руку.

Наши взгляды скрестились, и я пытался прочесть хоть что-то в ее глазах.

— Херовато? — ее губы едва заметно дрогнули, и до меня донесся шепот.

Значит, все-таки видит. И слышит. И, кажется, в шоке не меньше моего. Не успел я и рота открыть, как ошутил, как кто-то потянул меня за рукав.

— Братец, ты чего застыл? — прозвучал тоненький голосок Ино. — На пол сел. Устал? Чего в пустоту вглядываешься?

Я медленно повернул голову. Ино смотрела на меня, потом на пустое место, где, по моему мнению, стояла Мей, и в ее детских глазах плескалось искреннее недоумение. Ино ее не видела. А Мей, услышав голос девочки, вздрогнула и сделала шаг назад. Ее глаза метнулись к Ино, потом снова ко мне, и в них к шоку добавился еще и страх.

— Херовато-сан, немедленно встаньте! — громко проговорила медсестра мне прямо под ухо. — Ино-тян, иди в палату, не мешай доктору. Ему нужен покой.

Ино растерянно кивнула, а медсестра схватила меня под руку и с силой, которой я от нее никак не ожидал, потащила в сторону палаты. Я пытался сопротивляться, пытался обернуться, чтобы еще раз взглянуть на Мей, убедиться, что она не растворилась, как утренний туман. Но меня тащили бесцеремонно, как мешок с картошкой, который внезапно решил, что он птица, и попытался взлететь с крыльца.

— Но там… там же… — лепетал я,