Владыка Нового Мира 3 - Максим Злобин Страница 12

Так вот! В одном из экипажей были наши, – Андрей, Батяня и Черникова, – и тяжёленький чёрный джип-повозка устоял на всех четырёх колёсах. А вот второму экипажу не так повезло. Пристёгнутый к оленегатору через хитрую оглобельную систему прицеп начал заваливаться набок. Причём происходило это с ним на полной скорости, ведь испуганный оленегатор даже не думал тормозить; остановись он, и огромная штука позади переломала бы ему все ноги.

Дальше – ещё интересней. На прицепе стояли большие и грязные даже на вид пластиковые бочки литров так-эдак на сто. Да, тросами эти бочки закрепили, но закрепили на случай небольшой тряски, а не полного переворота прицепа, – тут уж ничто не спасёт.

Одна за другой, бочки будто шары для боулинга полетели в сторону гвардейцев. Которые, в свою очередь, и так уже спешно упёрдывали кто куда, лишь бы не угодить под прицеп. Бах! – под собственным весом разбилась о камень мостовой первая бочка, а следом и, – бах! Бах! Бах! – остальные.

Чёрная жижа начала разливаться по дороге.

На долю секунды мой разум предположил страшное, и я начал судорожно вспоминать – а было ли такое, чтобы городские ассенизаторы-частники заключали договор с нашем такси? Ведь если всё так, то в бочках вполне могло быть… ан-нет. Не оно. Но лучше бы, наверное, было оно. Изгваздаться в дерьме было бы куда обидней, зато менее травматично.

В бочках было масло. Резкий запах привокзальных чебуреков ударил в нос, и все сомнения тут же пропали.

Секунда, две, вонючее цунами настигло гвардейцев и начался цирк. Кто-то поскользнулся просто так, кто-то в попытке перепрыгнуть ошмётки бочки, а кого-то к земле потянул поскользнувшийся сосед. И навернувшись раз встать было уже невозможно. Гладкий камень мостовой в масле, руки в масле, кителя тоже моментально вобрали в себя эту дрянь. Городские стражники во мгновение ока превратились в потешных скользких тюленей.

Семеро гвардейцев пали и теперь култыхались на земле. Двое, не отрывая стоп от земли, неуклюже скользили прочь от нагоняющего их прицепа. Но троица самых крепких и осторожных всё-таки осталась стоять.

И трое – это лучше, чем ничего. Уверен, что даже таким составом…

– ПОБЕРЕГИСЬ!!! – раздался крик откуда сверху, и тут же на одного из оставшихся на ногах гвардейцев с небес пролилась красная краска. Сперва. А потом ещё и пустое пластиковое ведро прилетело. – ОСТОРОЖНО!!!

Высунувшись из окна ещё дальше, я поднял голову вверх и увидел дивное диво. На крепостной стене висел промышленный альпинист, а чуть ниже болталась деревянная площадка, на которой он по идее должен был стоять.

Ну а вниз тем временем летели вёдра с краской. Красной альпинист красил зубцы стены, а тёмно-серой проходился по кладке. Ну… хотя бы так. Без попугайства обошлось, и в какой-то степени даже стильно.

Итак! Одному из оставшихся гвардейцев пустое ведро упало прямо на голову, тот рефлекторно сделал шаг, поскользнулся и упал. Двое других навернулись в попытке увернуться от других вёдер, и на этом всё. На этом вся моя охрана закончилась.

Примерно тут же прицеп с грохотом остановился и перегородил собой выход из города. Итог: улица в масле, дома в краске, и вся сторожка, – включая моё торчащее из окна лицо, – в мелкую красно-серую крапинку. А Кайрос чистенький стоит. Что масло, что краска чудесным образом его не задели.

Вывод первый – белый костюм он надел специально для того, чтобы покрасоваться и подчеркнуть свой дар. Вывод второй – ублюдок ультует прямо сейчас. Никак иначе всю эту вакханалию объяснить нельзя. Дар удачи у простых смертных работает куда в меньших масштабах, и чтобы учудить такое, нужно пережечь просто кучу божественной энергии.

Омерзительный дар! Вот бы и мне такой…

– Неплохо, да? – улыбнулся Кайрос.

– Понторез.

– Ну… тут уж кто на что учился. Убегать я, кстати, не собираюсь, не в том была задумка. Так что выходи, чудище проклятое, биться будем.

Ну… а что делать? Остаётся только надеяться, что этот «хороший понт» стоил ему порядочной части божественной энергии. Я-то почти пустой, чай совсем недавно смерчи пускал и жабий дождь устраивал.

Ладно.

Выскочив на улицу и с порога чуть не поскользнувшись, я призвал весло и начались танцы. Удар, блок, удар, блок. Со стороны это мало чем походило на разборку богов. Слишком уж много элементов от немой чёрно-белой комедии. И как бы не хотелось сказать, что я был хорош – совру. Мне не везло. Катастрофически. Доля секунды, лишний миллиметр, неправильно выбранное направление удара, непредугаданный выпад Кая…

И по факту это была игра в перетягивание каната. Что быстрее закончится – его удача или мои щиты. Любимый плащ постепенно превращался в рванину, а на белом костюмчике Кайроса до сих не было ни пятнышка. При этом он и про гвардейцев не забывал – периодически пробегался по улице и опрокидывал поднимающихся обратно.

– А-ааа-а! – я аж покрикивать начал, хотя раньше за собой такого не замечал.

Бесит, блин! В очередной раз весло прошло мимо ублюдка, и в очередной раз я заковырялся в ногах, как корова на льду. А этот чёрт проскочил мне за спину, и уже через мгновение я почувствовал на шее лезвие. Ожидал от этого позера какую-нибудь дерзкую прощальную фразу, однако нет. Давить Кайрос начал сразу же. Притом давить с физическим усилением, – бог всё-таки, и базу имеет, – так что до царапины сумел прожать сразу же.

Тут же мысли закрутились вокруг природы моего тела. А что, если? Выживу или не выживу?

И как будто бы я сдаю. Появилась мысль рискнуть и слить все остатки на тьму, пока этот чёрт стоит ко мне вплотную. Прижечь его хорошенечко некротической энергией, а дальше будь что будет. Но тут впереди я увидел очень странную картину:

Там, вдали, где успел остановиться «наш» экипаж, на берегу масляной лужи, Батяня колотил своим посохом о мостовую и выгонял из него пчёл. А рядом стояла Черникова. Баронесса корчилась от боли и кое-как сдерживала позывы прихлопнуть одну из пчёл, которые жалили её, жалили, жалили…

И что-то они явно придумали. Так почему бы не довериться своим? Подзарядив щиты «на последнее», я хорошенечко пнул Кая локтём в живот, и отскочил на пару шагов. А дальше:

– СТЁПУШКА!!! – истеричный женский визг пронёсся по улице.

Какая-то мадам, – вижу её впервые в