Рейд за бессмертием - Greko Страница 11

— Мы проиграли… — печально сказал Шамиль Ахверды-Магоме, глядя в стену пещеры, на которой проступали капельки влаги. Из-за жажды и духоты кое-кто слизывал эту призрачную влагу.

— Нет! Нас победили, но мы не проиграли! — горячо откликнулся армянин.

— Почему ты так говоришь?

— Все просто. Подумай, кто на Кавказе удерживал свой аул почти три месяца⁈

— И ты думаешь…

— Я уверен: нас встретят как победителей! Даже Ташев-хаджи!

— Все теперь будут бояться урусов.

— Будут, — согласился Ахверды-Магома. — Но быстро забудут.

— А потом… — мечтательно промолвил имам. — Потом мы снова поднимем горы! И извлечем уроки из битвы у стен Ахульго. Больше не станем укрываться в крепости. Уподобимся диким осам. И будем жалить, жалить… Нам нужны пушки!

— Вот таким ты мне больше нравишься! Куда мы двинемся?

— Только в Чечню! Народ там боевой и знает, за какое место следует держать ружье. Привыкли к разбою, с кинжала живут. Урусам их не запугать! Выступаем ночью!

Все понимали, что побег будет сложным. Что придется прорываться через русские посты, которым наверняка уже дана команда искать Шамиля. Для сераскира урусов вкус победы над Ахульго без захвата или смерти имама будет отдавать горечью и пеплом. Следовало поторопиться, а не дожидаться, пока отдохнувшие войска обложат плотным кольцо оба утеса.

Скальный выступ скрывал вход в пещеру, но спуститься вниз невозможно из-за отрицательного уклона. Зато на противоположной скале, той, на которой стоял Старый Ахульго, была удобная тропа к Ашильтинке. Речушка совсем обмелела и превратилась в ручей — из-за жары и множества трупов, запрудивших русло. Вонь от них была настолько сильной, что русские меняли караулы каждые два часа. Этим имело смысл воспользоваться. Как только стемнело, мужчины выдвинули заранее припасенное бревно, которое послужит призрачным неустойчивым мостиком на 20-метровой высоте.

Шамиль босиком перешел первым, привязав к спине Гази-Мухаммада и закусив зубами завязки, на которых болтались сапоги. Поставил сына на землю. Обулся. Укрепил бревно, навалив на него камней. Подождал, пока переправятся по очереди остальные. Обнажив шашку, имам знаком показал двигаться дальше.

Над самым устьем Ашильтинки, в каменном завале стоял русский пост, стерегший спуск к воде. Дышалось тут легче, чем в ущелье, и рассчитывать на то, что солдаты уйдут, не приходилось. Отряд оказался в ловушке. Пути назад не было.

— Кричите! — приказал Шамиль. — Идем на прорыв. Те, кто ослабнет или будет ранен, пусть прыгают в Койсу! В плен не сдаваться!

Горцы поняли, что он задумал хитрость. Все закричали, затопали ногами. Солдаты разрядили ружья. Султан-бек заслонил собой имама. Захрипел, опускаясь на землю. Пуля пробила ему грудь.

— В шашки!

Отряд смело бросился на завал. Солдаты отбивались штыками, дорого продавая свою жизнь. Один ударил мюрида, который нес Гази-Мухаммада. Штык достался не горцу, а ребенку. Пробил ему голень.

— Брось меня в воду! Брось! Так отец приказал! — закричал мальчик.

Вместо ответа мюрид снес голову солдату и двинулся дальше. Добрался до Шамиля. Тот перевязал сыну ногу. Его мать, Фатима, уже стояла рядом, онемевшая от горя.

— Где Саид и Джавгарат⁈ — с ужасом прошептал Шамиль, обращаясь к спутникам.

— Они убиты!

— Я пойду к ним! Спасу!

— Пуля попала Джавгарат в голову. Она упала с сыном в Ашильтинку. Их уже не спасти!

Шамиль застонал, но взял себя в руки. Лишь махнул рукой: вперед!

Начали спуск. На противоположном берегу Койсу горели костры солдатских бивуаков. Но секреты урусов не выдавали своего местоположения. Короткий бой их не мог не насторожить. Сто процентов, ружья готовы открыть огонь в любую секунду. Маленькому отряду мюридов предстоял долгий переход у подножия утеса Нового Ахульго, и их могли легко расстрелять. Даже к каменной стенке ставить не нужно. Вместо нее крутой отвес скалы…

— Вяжем плот! — шепотом распорядился Шамиль.

Бревен на берегу и в устье Ашильтинки было с избытком. Нападали сверху за неполные три месяца осады. Из них наскоро связали плот, не заморачиваясь прочностью, и столкнули его в воду. Он закружил в быстром течении и, вырвавшись на стремнину, понесся вниз по реке. Темноту на левом берегу Андийского Койсу тут же разорвали вспышки выстрелов.

— Бегом! Проскочим до поворота, пока они перезаряжаются!

Отряд тонким ручейком устремился вперед, прыгая по камням. Сорваться в воду или подвернуть ногу — легче легкого. С криком упала сестра Шамиля, Патимат. Течение подхватило ее, и она исчезла в одно мгновение.

Скрывшись за поворотом, остановились.

— Где Гази-Мухаммад и моя жена, Фатима? Где сестра? — напряженно спросил Шамиль. У него похолодели кончики пальцев. Потеря двух оставшихся членов его семьи и любимой Патимат лишила его сил.

Юнус вернулся назад и вскоре привел жену[1] и несчастного сына, раненого, но мужественно терпевшего боль.

— Патимат погибла! — сообщил он имаму печальную весть.

Пересчитали оставшихся. Не досчитались шестерых из тех тридцати, кто покинул пещеру несколько часов назад. Шамиль привязал сына к спине. Больше он не мог с ним расстаться.

— Как переберемся на другой берег? — спросил Ахверды-Магома, бинтуя раны. Схватка с солдатами обошлась ему дорого. — С этого нужно уходить. Дальше будет русский лагерь.

— Я перепрыгну и привяжу веревку. Чуть дальше река сужается.

— С сыном за спиной? — удивились все. — Другой берег выше.

— Я справлюсь.

Дошли до нужного места. Противоположный берег еле угадывался в кромешной темноте. Даже луна спряталась за облаками. Шамиль разбежался и взлетел как птица. Приземлился удачно. Даже на ногах устоял. Быстро привязал веревку. Мужчины подхватили двух оставшихся женщин — Фатиму и девочку Кантурай из Ашильты. Начали переправу.

… Луна выглянула из-за облаков.

«Наконец-то. Хоть что-то теперь видно», — подумал Вася с досадой.

Он уже много часов провел среди камней, напряженно вслушиваясь в темноту. К его удивлению, в лунном свете он увидел, как целая банда горцев переправляется на другой берег.

— Огонь! — скомандовал он полувзводу, который генерал-майор Пулло придал ему в усиление секрета.

Глупая команда. Для солдатских ружей слишком большая дистанция. Но не для Васиного штуцера. Он навел его на одиноко стоявшую фигуру на другом берегу Андийского Койсу. В последнюю секунду рука его дрогнула. Он разглядел, что за спиной