Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда Страница 96

миниатюрный театр: он стоит в центре большого круглого зала со сводчатым

потолком, и на одной из башен бьют часы.

Часы и куклы: маленькая, но роскошная часовня в центре храма Гроба

Господня называется кувуклией! Не из скучноватых приключений Пиноккио, придуманных К.Коллоди, а из этого слова родилась история про чудесную

куклу, выструганную старым шарманщиком: маленький храм — в большом.

За нарисованным очагом открывается дверь с портретом самого Буратино —

вход в себя.

(У Коллоди тоже есть нарисованный очаг, но за ним ничего не

скрывается. А чего достигает его деревянный герой? Пиноккио перестает

обманывать старших, становится образцом добродетели и превращается в

настоящего мальчика — к вящей радости своего создателя. Пигмалион и

Галатея).

Алексей Толстой воспользовался идеей сюжета, но вложил в него

совершенно другое содержание. Буратино идет в школу, но попадает в

кукольный театр, где его почему-то все узнают и встречают с непонятным

восторгом — как Мессию. Воодушевленные пришествием Буратино, куклы

сбежали из обветшавшего шатра Карабаса-Барабаса и пережили множество

страшных приключений. Не это ли настоящая школа? Ровно через шесть дней

деревянный человечек получил золотой ключ к волшебной двери, на которой

вырезано его собственное изображение. Но за ней оказался такой же

кукольный театр, только совсем крохотный! Перед восхищенными куклами

проходят декорации миниатюрного мира — леса, сады, пустыня, город…

Школа, Микрокосм и шесть дней Творения?

Золотой ключ — знак успешной инициации. В результате таинственного

обучения куклы стали кукловодами — пастухами народов, новыми

Карабасами: «Это сами куклы открыли кукольный театр „Молния“, они сами

пишут пьесы в стихах, сами играют…». О, дивный новый мир! «Нижнее

подобно верхнему»: кажется, что, заглянув в окошко одного из этих

игрушечных домов, мы увидим, как новый папа Карло задумчиво

поглаживает узловатыми пальцами крохотное полено. И значит, во времена

незапамятные кто-то выстрогал тех, кто играет с нами. «Весь мир — театр».

"Буратино сказал:

— Артемон будет заведовать бутафорией и театральными костюмами, ему дадим ключи от кладовой. Во время представления он может изображать

за кулисами рычание льва, топот носорога, скрип крокодиловых зубов, вой

ветра…".

Новый мир — новый театр, новая бутафория и костюмы. Но заведует

всем этим — закулисно! — таинственный Артемон, получивший «ключи от

кладовой».

БураТИНо.

АРТемон.

БАРТИНИ.

«Очень многое можно доказать, тасуя имена и буквы!» — недоверчиво

усмехнется скептик. Но мы поступаем точно по толстовской инструкции:

«Именем Тарабарского короля — ломайте дверь!» Что же это за имя? Для

современного читателя слово «тарабарщина» означает нечто непонятное и

бессмысленное, но граф А.Толстой отлично знал его первоначальное

значение. «Тарабарская грамота» — анаграмматический код («склад

затейным письмом»), изобретенный патриархом Филаретом — отцом первого

царя из династии Романовых. «Тарабарской грамотой» шифровали особо

важные документы Посольского приказа и Приказа тайных дел: одни буквы

заменяли другими или располагали в обратном порядке, не дописывая

окончания.

Знаки, предупреждающие о необходимости дешифровки, встречаются во

всех книгах «Атона». Взять, к примеру, «Собачье сердце»: почему Булгаков

выбрал для своего героя такое странное имя — Полиграф? Его не было в

рекомендательных списках первых советских календарей. Но книга с таким

названием известна; она принадлежит перу знаменитого аббата Тритемия

(1462-1516) и рассказывает о нескольких способах тайнописи.

23. «ЦАРСТВО БОЖИЕ ВНУТРИ ВАС»

В сказке Алексея Толстого легко различить массу намеков на Кэрролла

— вроде кота разбойного вида и его боевой подруги по имени Алиса. В обеих

сказках есть золотой ключик и скрытая занавеской дверь, ведущая в

маленький мир. И булгаковская Маргарита держит в руке желтые цветы. «Все

зло — от Маргариток», — сказал Алисе «зазеркальный» Гладиолус.

Совершенно верно: Ева заставила Адама ослушаться Создателя и скушать

райский плод. А с чего начинаются злоключения мастера? Он получает

выигранные по облигации деньги и спускается в подвал (подземелье!) — как

Алиса и Буратино. Маргарита — «искуситель»: «Она сулила славу, она

подгоняла…».

Когда говорят про «Высший Разум», подразумевают хотя бы сущностное

равенство, — как если бы палец считал своего владельца сверхпальцем. Все

мы — литературные персонажи, творческая галлюцинация Демиурга, и наша

макрокосмическая Вселенная — его Микрокосм. Именно поэтому куклы из

театра Карабаса-Барабаса дружно танцуют польку «карабас»: правитель

мира воплощен в каждом существе! «Злой» Карабас дарит Буратино золотые

монеты. Таким образом старый кукловод передает эстафету новому

директору театра, — чтобы не прервалась цепь, чтобы вечный папа Карло

снова завел часы на башне нового игрушечного мира.

«Я умоляю вас не прерывать партии!» Тот, кто способен по-настоящему

осознать это, сам становится «Карабасом»: он проделывает дыру в

иллюзорном котелке, открывает заветную дверь и обнаруживает за ней

целый мир — новый «кукольный театр». готовый к Игре. Но Алексей Толстой

писал об этом еще в «Гиперболоиде…»: «…Я вот сижу и уважаю мой

гениальный мозг… Мне бы хотелось проткнуть им вселенную…».

«Царство Божие внутри вас».

Бартини говорил о том, что мир материи — дно Вселенной и

добровольная тюрьма духа. О модернизации тюрьмы заботится ее хозяин, а

единственно возможный прогресс, предлагаемый человеку — личное

осознание происходящего и постепенное освобождение из плена

увлекательной иллюзии. Этому учил и Джордано Бруно: «Дух человека

божественен, индивидуальность вечна. Высшее счастье — трансформация

человека в Бога».

Можно предположить, что вначале ученик примеряет на себе те или

иные ощущения Адама — «станционного смотрителя» Земли. Он накапливает

знания, осматривает владения, учится управлять собой и окружающими, знакомится с ближними соседями по галактике. Затем ему вручается «ключ»

— умение входить в себя, в свою «карманную» вселенную. Наверное, это

парадоксальное свойство есть только у обитателей физического мира —